Аналитика
"СМИ в борьбе с коррупцией - это самый мощный инструмент"
Президент Владимир Путин продлил до 1 июля 2008 года срок деятельности межведомственной антикоррупционной группы. Задача группы, возглавляемой главным кремлевским кадровиком, помощником президента Виктором Ивановым, - внедрить в российское законодательство международные антикоррупционные нормы, в частности, положения Конвенции ООН против коррупции от 31 октября 2003 года и Конвенции Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию от 27 января 1999 года.
Кроме того, правительственная комиссия по проведению административной реформы уже одобрила разработанную МЭРТом программу борьбы с коррупцией. За эффективностью усилий российских властей по подавлению взяток и вымогательства пристально наблюдают в международной антикоррупционной организации Transparency International. Руководитель российского отделения организации Елена Панфилова отметила серьезные недостатки в программе Минэкономразвития, которое возглавляет Герман Греф, но при этом посоветовала не копировать чужой опыт.
- Вы верите в то, что коррупцию можно победить?
- Коррупция существовала всегда и во всех странах. О полной победе над ней речь не идет. Но ее нужно загнать в некие рамки, когда она перестанет быть доминирующим элементом социальной и государственной системы.
- Как этого добиться, если в российском законодательстве до сих пор нет определения коррупции?
- Первые шаги в этом направлении делаются. Ратифицированы две международные конвенции, а в ближайшее время будет принят федеральный закон. Его задача - дать рамочное определение коррупции, основанное на международном праве.
Но параллельно нужно менять общественное сознание. Сейчас, говоря о коррупции, люди имеют в виду взятки. Однако это лишь вершина айсберга. В российском случае самым страшным проявлением коррупции являются откаты. Например, в госзакупках норма отката - около 20%. Если перевести в абсолютные величины, то цифра получится внушительная.
- Вас не задевает тот факт, что политическая элита подвергает сомнению объективность ваших рейтингов?
- Не задевает. Наше большое достижение - что мы научили власть рассуждать о коррупции внятно. Например, первый вице-премьер Дмитрий Медведев пусть и с оговорками, но согласился, что размах коррупции огромен. А раз так, то не все ли равно, какое место занимает страна в том или ином рейтинге? Ведь целью наших исследователей не является кого бы то ни было проранжировать. Только ущемленные в самолюбии и самоощущении нации начинают истерить по-крупному из-за наших рейтингов. Мы же хотим хотя бы раз в год привлекать внимание к проблеме взяток, вымогательства и откатов. Это как сигнальный огонек в тумане, чтобы тему не затерли и не заболтали.
- Усилия МЭРТа, который разработал антикоррупционную программу, дадут результат?
- Разрабатывая технологические инструменты противодействия коррупции, мы шьем приданое девушке, которую выдадим замуж лет через 20. В программе заложены меры, рассчитанные на долгосрочную перспективу. Спорить об этом можно бесконечно. Взять хотя бы механизм административных регламентов. Ведь тут дело в менталитете госслужащего. Если он приходит на работу, чтобы класть в карман чужие деньги, то хоть регламенты ему пиши, хоть камерами обвешивай - ничего не поможет. Регламенты заработают только вкупе с остальными мерами. Например, с более тщательным отбором кадров на госдолжности.
- А как быть с повышением заплат чиновников?
- Мировой опыт подсказывает, что можно пойти по одному из двух путей. Первый - это привязать зарплаты людей, занятых на госслужбе, к макро- или микропоказателю. Например, к окладам в частном секторе. Чиновник в этом случае должен получать не менее двух третей суммы, которую получает человек из бизнеса. Второй путь - это солидный социальный пакет. Если человеку гарантировать хороший отпуск, удобный кредит на образование детей, беспроцентный кредит на жилье, достойную пенсию, то он тысячу раз подумает, прежде чем решится брать взятку.
МЭРТ выбрал первый вариант. Это в принципе его право. Осталось только грамотно его реализовать. У нас ведь более двух третей должностей коррупциоемкие, не будешь же всем заплату повышать.
- Существует ли прямая зависимость между уровнем развития региона и степенью коррупции?
- Конечно, такая зависимость существует. Нельзя взять с людей больше, чем у них есть. В этом случае более показательна не бытовая, а деловая коррупция. Поскольку в России она связана с госзаказами, строительством и социальными фондами, то чем более развит и экономически успешен регион, тем с точки зрения коррупции в нем фигурируют более значительные суммы.
- А связь между коррупцией и уровнем политических свобод?
- Я бы сказала по-другому. Связь существует между уровнем политических свобод и механизмами борьбы с коррупцией. В большинстве коррумпированных стран - крупные проблемы с демократией. В этих странах нет базовых элементов, которые сдерживают коррупцию на низком уровне. Например, реальной политической конкуренции. Если политик не чувствует за спиной горячее дыхание соперников по партиям, то для коррупции - одно раздолье. Важное значение имеет верховенство закона и наличие гражданского общества. Суд должен быть абсолютно независим от исполнительной власти, а гражданское общество должно иметь возможность участвовать в принятии и реализации важнейших политических и социальных программ. Нельзя забывать и о рыночной экономике. Если она будет конкурентоспособной, то коррупция обязательно отойдет на второй или даже на третий план.
Но самое главное - это свободные СМИ. С политической конкуренцией и рыночной экономикой у нас всегда было туго, гражданское общество находится на стадии эмбриона, а про верховенство закона я вообще молчу. Но ведь у нас были свободные СМИ, которые формировали объективную повестку дня. Плюс была расследовательская журналистика. Если вы посмотрите на все крупные коррупционные скандалы, от Уотергейта до последних, связанных с ООН, то все они начинались с журналисткой публикации. СМИ в борьбе с коррупцией - это самый мощный инструмент.
- Стоит ли проблему решать комплексно или нужно разобраться с каким-то одним направлением? Например, Дмитрий Козак предлагал начать с судов.
- С одной стороны, Козак прав. Начинать нужно действительно с суда. В этой инстанции гражданин и бизнес должны получать честную сатисфакцию.
С другой стороны, откуда взять честных судей? Мы их с Марса завезем? Решать проблему только в одной области очень сложно. По моему мнению, начинать нужно с чуть более широкого шага. Параллельно с судами необходимо заняться всей низовой госслужбой и привести в порядок госзакупки. Нужно заставить чиновников, депутатов, руководителей монополий продекларировать свою собственность и свои доходы за последний год. Уверена, мы проживем, если останется всего треть служащих нынешнего госаппарата.
- Может быть, пришло время создать свод этических норм, которые помогут победить коррупцию?
- Нигде не доказано, что человек, у которого в кабинете висит свод нравственных правил, не берет взятки. Мораль должна быть, но декларировать ее нужно без пафоса.
В общечеловеческом смысле требовать какой-то морали от граждан сложно. Пару лет назад наша организация разработала программу для низового отдела ГИБДД. Мы собирались разобраться в причинах коррупции на этом уровне. Так вот каждый второй инспектор нам говорил: «Ребята, чего вы к нам пристали? Посмотрите, что наверху делается».
Когда Дмитрий Медведев в своем интервью немецким журналистам говорит про необходимость моральных норм, он должен в первую очередь включать в число тех, на кого эти нормы будут распространяться, государственное руководство высшего уровня. Моральные правила только спровоцируют социальный цинизм, если одни их будут соблюдать, а другие как брали, так и будут брать.
- Одной из задач административной реформы была борьба с коррупцией. Цель достигнута?
- Административная реформа - это институциональный эксперимент по вытаскиванию Мюнхгаузеном самого себя из болота коррупции. Ее задачей было перевернуть с ног на голову всю систему взаимоотношений государства с обществом. Разумеется, она буксовала, ведь чиновник не хочет пилить сук, на котором сидит. А то положение дел, которое было раньше и во многом сохраняется сейчас, его полностью устраивает. Поэтому, кстати, практически ничем с точки зрения борьбы с коррупцией закончился первый этап этой реформы. Полномочия между министерствами, агентствами и службами поделили, однако сделали это невнятно. Ситуация стала потихоньку исправляться после 2005 года, когда появились первые нормальные регламенты, которые зафиксировали работу госорганов.
- Опыт каких стран может помочь России?
- России не нужно копировать чей-то опыт. Необходимо его обобщить и понять, что подходит под нашу специфику. Например, Скандинавия. Там коррупция тоже есть, но каждый ее случай - это предмет долгих разбирательств. Он решается не тем, что кого-то сажают и вопрос закрыт. Там пытаются узнать, что побудило человека пойти на этот шаг. Докопавшись до сути, они устраняют причины, которые могут подтолкнуть других людей на получение или дачу взятки. Именно за счет своей скрупулезности скандинавская система так эффективна.
- А в чем феномен Сингапура?
- Это именно феномен, а не модель, которую можно воспроизвести. Он заключается в маленьких размерах Сингапура и в этом отношении похож на опыт Гонконга. В обеих странах искоренять коррупцию принялись в начале 1970-х, а пожинать плоды стали в конце 1990-х. Краеугольным камнем борьбы было создание мощного антикоррупционного агентства. Нужен ли такой орган современной России - большой вопрос. Да и как его создать, если у нас и так много антикоррупционных структур, которые постоянно перетягивают одеяло на себя?
- Можно ли говорить, что по объему коррупции Россия далеко всех обогнала?
- Сильно увлекаться конкретными цифрами не стоит. Для крупной компании отстегнуть пару миллионов долларов - пустяк. А для многодетной семьи взятка в пару тысяч рублей - существенная часть ежемесячного дохода.
Когда говорится об откатах в 20% при закупке туалетной бумаги для детских садов, все хохочут. Потом прикидывают, сколько детских садов по всей России, и тут же делаются серьезными. Или сравните эту цифру с той суммой, которую строительная фирма дает за право выиграть тендер на возведение дворца спорта. Сумма в этом случае будет меньше, но последствия куда значительнее. Бетон пожиже, строители похуже - и здание рушится. Поэтому за обобщенными размерами коррупции не видно главного: к чему она приводит.
27.08.2007, 12:45
