Культура

"Двойка по рисованию"

Галерея М'АРС одной из первых продемонстрировала московской публике искусство Юрия Хоровского, сотрудничество началось в 1988 году.

Юрий Хоровский, аккумулируя вокруг себя поле абсолютно свободного творческого поиска, продолжает сохранять приверженность к фигуративному воспроизведению мира. Метафоры, символы, аллегории, мифологемы, реминисценции древнего и нового искусства составляют основу живописной структуры его картин. Отстаивая свое право на свободное самовыражение и самостоятельность суждений в моделировании окружающего мира.

В картинах Хоровского слиты воедино смятение и покой, драматичность и комедийность. Он бежит от бессмысленных попыток демонстрации вселенской мудрости, соприкасается с элементами современного мифа. Атрибуты обретают значение символа. Жизнь превращается в балаган, пошлый сюжет в притчу. Зрелищность соседствует с самоуглубленностью. Двусмысленность его картин создают сложную систему представлений о глубинах человеческого сознания и действительном мире, последовательно изучаемом и всегда непознанном. Татьяна Чистова

Тихий и неторопливый художник Юрий Хоровский много лет пребывает в компании самых отъявленных радикалов, поскольку уже давно сотрудничает с Маратом Гельманом. Молдавский скульптор-монументалист, вступивший в Союз художников еще в глухом в 1970 году, в 1989 круто изменил карьеру, принял участие в выставке, устроенной Маратом Гельманом и продвигающей так называемую "Южно-Русскую волну". Хоровский, с его большими роскошными холстами с мясистыми Венерами, Геркулесами и прочей мифологической тусовкой отлично вписался в эту самую волну. К началу девяностых Гельман проявил наклонность к экстремальному и политизированному искусству, а Хоровский так и продолжал писать свои размашистые барочные холсты. Только, наверное, от переезда в суровую Москву, радость жизни, бившая из его холстов, куда-то подевалась, по-прежнему тяжеловесные метафоры, символы и прочие аллегории окрасились мрачной философичностью. Особенно удалась ему серия очень реалистических полотен, написанная в 2004 году и изображающая горящую Москву. Иногда это реальные виды пожаров, сначала сфотографированные, а потом перенесенные на холст; иногда – фантазии на тему 1812 года. Москва в то время и в самом деле пылала, говорят, пожар способствовал ей много украшенью. Но холста (или фантазии) для изображения горящего Манежа у Хоровского не нашлось. Наверное, потому что слишком уж весело все получилось. Андрей Ковалев

20.11.2006, 06:57