Культура

Юрий Альберт. Живопись. Скульптура. Графика

9 июня в Москве в Stella Art Foundation состоится открытие выставки Юрия Альберта, которая будет длиться до 7 июля.

В творчестве Юрия Альберта почти все связано с любовью к искусству.

На выставке Юрия Альберта демонстрируется традиционный набор артефактов. Как и заявлено в названии, это – живопись, скульптура и графика. Только не совсем та "живопись-скульптура-графика", которой во времена социализма услаждали глаз любители прекрасного. За живопись у художника Альберта отвечает ряд картин маслом, представляющих сильно увеличенные копии советских карикатур на тему модернистских безобразий. За графику – большая серия листов, в которых кропотливо отрисованы его собственные каталоги. За скульптуру – металлическая сетка, растянутая над полом и контурно воспроизводящая среднестатистическое произведение великого минималиста Карла Андре.

Творчество Юрия Альберта, одного из самых последовательных русских концептуалистов, согласно его собственному утверждению, продолжает традицию легендарной группы Art & Language. В соответствии с этим Альберт не столько создает объекты искусства, сколько совершает многозначительные жесты в сторону искусства. Правда, внешне эти жесты весьма похожи на сами объекты искусства. Или на высказывания о нем. Или на воспроизведение / трансформацию предметов, связей, формул, касающиеся искусства, местной и интернациональной арт-системы и частных сторон ее функционирования.

Иначе говоря, практика художника на протяжении более чем четверти века – это мысли об искусстве в упаковке с надписью "искусство". Когда Альберт начинал, подобный образ действия и рефлексии он выглядел (да еще в СССР!) оголтело радикальным. Сегодня же все иначе. И любая вещь, неважно, создана она природой или человеком, достигает нашего сознания только в комплекте с ее описанием и интерпретацией. А потому альбертовский тип "мысле-практики" стал естественным не только для художника, но и для всякого здравомыслящего человека.

Однако дело не в одном действии мысли: еще и в сопровождающих это действие чувствах. Важнейшее из них – ирония. Ирония формировала (за немногими, хотя и выразительными исключениями) сам метод эстетического поведения московских концептуалистов. Она создавала необходимую дистанцию (без которой, как известно, невозможна интеллектуальная рефлексия) по отношению к материалу подобной практики. Но не только. Ирония представляет свой предмет в комическом свете и, следовательно, делает его, с одной стороны, соблазнительно интересным, с другой же стороны, нестрашным, неотчужденным. Так, в противоречии с только что сказанным, ирония сокращает дистанцию. Она – совершенно непоследовательно – отдаляет, одновременно приближая свой предмет. И потому выглядит не только функцией мысли, но и действием любви, а еще точнее – их тонкой балансировкой.

Возвращаясь к Юрию Альберту, следует предположить, что в его творчестве почти все связано с любовью к искусству. С той ее разновидностью, которая подходит стеснительному интеллигенту советской формации. Для которого сказать "я люблю" кажется пошлым, а еще более пошлым было бы оказаться вдруг в роли романтического влюбленного. Поэтому глупо ожидать от него экспрессии прямого действия. А ему самому невозможно было бы взять, да и от первого лица создать произведение, назвав себя Художником. Зато возможна поза попроще. Например, сказать, что любишь искусство (и это очень важно). Но еще любишь своих друзей, а также – совсем чужое, другое, старое искусство. То Настоящее, которое было до тебя, и которого теперь нет и быть не может. А потому любишь и все относящее к искусству. Неважно относится ли оно к настоящему или к прошлому: ведь все равно, оно хотя бы в малой мере является искусством. Ну и тогда, в полном согласии с логикой, и сам ты – художник.

Только так, сугубо косвенным образом, все объяснимо. Вне культуры, к которой поколенчески принадлежит Юрий Альберт и которая сейчас выглядит откровенно старомодной, советские карикатуры, как их не масштабируй, в лучшем случае только кэмп. И перерисованные страницы каталогов – только скучный физический труд, совсем не творчество. А уж сетка-омаж – и вовсе нелепое, раздражающее препятствие на пути к остальным экспонатам выставки – совсем не метафора той особой эстетической любви, которая всё, буквально всё, переносит.

24.05.2008, 15:50