Культура

Проекция

Революция в обществе начинается в умах ее вдохновителей, их идеи – реакция на существующую накануне революции ситуацию. Художники подогревают общество, они – медиа тех идей, которые, сформулированные на языке науки, не могут быть восприняты общественным сознанием по причине абсолютной герметичности. Несут ли художники ответственность за социальные революции?

Когда бьют пушки, музы... как раз в это время музы, несмотря ни на что и благодаря абсолютной концентрации своих медиа – художников, гениев, для которых требование музы превыше всего и требование организма – выжить – оборачиваются единственно возможным действием – полной концентрацией на внутренней жизни, уходом в творчество, и создают результат оного – послание к современникам, которое с большим трудом поддается расшифровке только будущими поколениями. Гойя во время гражданской войны в Испании, Хемингуэй там же сто с лишним лет спустя, расцвет серебряного века, пришедшийся в России на время революций, прерываемых только внешними тяжелейшими войнами...

Волна интереса к "современному русскому искусству-perestroika" была спровоцирована политическими событиями в России, но она не была бы столь высокой, если бы не реально существующий предмет интереса. Искусство двадцать лет назад в России родилось заново отнюдь не благодаря поддержке извне или комфортным условиям жизни художников. Все было ровным счетом наоборот. И те, кто создал то искусство, не просто отрефлексировал настоящее, но невольно, будучи заложником точно диктующих муз, проговорил все то, что сталось годы спустя.

К концу девяностых – началу нулевых нового "тысячелетия" обидно то или нет присутствующему поколению творцов, искусство утратило свойственный ему ранее накал. Все стало хорошо... и искусство куда-то подевалось. Оно стало высоко технологическим украшением быта избранных ценителей, вернулось к состоянию привечаемого ремесла – ко временам начала Ренессанса, когда личность художника еще не обрела своей мистической значимости (или не вернулась к ней – как было во времена античности). Художник – медиум. И об этом последние годы российское искусство напоминает все меньше. Но именно это привлекательно в искусстве и в личности того, кто его творит. Если говорить о предпочтении куратором того или иного автора, то я настаиваю на выборе в пользу того, кто стал Messenger – посланником, кто сумел сообщить (в точности) послание, адресованное, возможно, к настоящему, но, в большей степени к тому, что грядет.

В случае с работами Алисы Никулиной, мне не интересно пересказывать, как появились эти работы, что было исходным материалом, каков процесс создания... Эти работы искренни в той степени, что сами могут донести свою историю до зрителя. Мне приятно, что это удавшийся – независимо от моего влияния – проект выпускницы моего курса в университете. Да, на идею создания проекта "Проекции" повлияли работы Алексея Гоги, разрабатывающего с начала 1990-х идею "музеефикации" фотографии: проецируя произведения высокой "музейной" культуры на человеческое тело, он стремится возвысить его пластику, возвести ее к гармоническим (ритмическим, музыкальным \ темпоральным) совпадениям с пропорциями великих произведений прошлого. Но идея "Проекций" Алисы, оттолкнувшись от "музеефикации", означает буквально обратное: проекция оживляет "умершую классику", подобно тому, как древние ритуалы вдыхали жизнь в изображение, окропляя его жертвенной кровью. То, что приобрело иератический, застылый вид, снова проходит магматический период создания. В большой степени меня интересует набор изображений, подвергнутых акту трансформации. В большинстве своем, это образы, родившиеся в русском искусстве между 1905 и 1920 годами. О значении того периода русской истории для мира и непосредственно для каждого – и художника, и моделей, и зрителей – можно говорить бесконечно, но достаточно зафиксировать: это был краткий исторический миг, наподобие взмаха крыла бабочки Рея Бредбери, которое изменило пространство и темп развития мира на целое столетие.

Те, кто в истории фотографии проживают давно, умудренные с возрастом зрители фотографических выставок, могут мне попенять: мой выбор – молодой автор, проект которого технически и технологически напоминает многое и многих, кто работал в российской фотографии в начале 1990-х. Но меня это не смущает. Мне кажется, что пять-семь лет рубежа 1980-х – середины 1990-х были в отечественной фотографии одним из самых ярких и радикальных прорывов, который еще не оценен, находками, которые были сделаны тогда, до сих пор питаются многие авторы, а открытия того времени иногда нет-нет и всплывают то в работах москвичей и питерцев, то где-нибудь в Словакии или в США. Музы неумолимы: если созданное под их диктовку не было прочитано, урок придется повторить и повторять снова и снова, пока не будет услышан, не считаясь с выдуманным человеческим правом первородства идеи, за которое так борются художники со времен Леонардо и особенно в последние два столетия.

Выбирая работы Алисы Никулиной, я радуюсь тому, что ей удалось выразить (вольно и невольно – то не забота художника, выяснять, состав воздуха или собственные сны были тому причиной) насыщенный предгрозовым напряжением воздух этого времени.

Пройдет время, художник Никулина с тонко настроенным apparatus'ом (как говаривал Вилем Флюссер) будет делать новые вещи, стилистически, возможно, далеко отстоящие от этого первого законченного проекта. Но для меня он останется одним из тех знаков, глядя на которые можно уверенно сказать: это было именно тогда, Накануне.

И. Чмырева, к.и., Московский музей современного искусства – Московский государственный университет печати

Подробнее о выставке: www.fotodepartament.ru
Место проведения выставок: Малый выставочный зал БИКЦИМ / Невский, 20, 1 этаж

22.10.2007, 08:29