Экономика
Российский ВПК - скорее мертв, чем жив?
Российское правительство озабочено состоянием дел в оборонной отрасли. Кабинет министров посвятил этой проблеме специальное заседание под самый занавес ушедшего года. Аналитики, близкие к правительственным кругам, оценивают ситуацию как близкую к критической. На сегодняшний день почти двести ведущих оборонных предприятий вместо того, чтобы стать локомотивом нарождающейся отечественной индустрии, оказались на грани банкротства либо уже перешли эту грань. Причем во многих случаях этот процесс носит криминальный оттенок.
Почему стратегически важные заводы и институты попали в глубокую финансовую яму, кто и как провоцирует банкротство оборонки? Эти и другие вопросы обсуждали эксперты, гости "Российской газеты" - председатель Московского арбитражного суда Олег Свириденко, заместитель руководителя Федерального агентства по промышленности Станислав Пугинский и руководитель крупного оборонного предприятия Дмитрий Барановский.
- Продажа с молотка стратегических объектов, обеспечивающих национальную безопасность, - это чья-то преступная халатность или, как прежде говорили, вражеская диверсия?
Олег Свириденко: Критическую ситуацию создал нынешний закон о банкротстве, принятый в 2000 году. В его первоначальном проекте все было скрупулезно прописано, он прошел три чтения в Госдуме, но по неизвестным причинам в последний момент был отклонен. Вместо него мы получили другой закон, в котором всего семь статей. Банкротству стратегических предприятий посвящен отдельный раздел, который, к сожалению, и привел к тому, что мы сегодня имеем.
- Возможно, закон был специально кем-то пролоббирован и принят в интересах неких криминальных структур, наживающихся на развале оборонки?
Свириденко: Проблема в том, что на сегодняшний день разница между обычным и стратегическим предприятием лишь в сумме долга, которая позволяет возбудить процедуру банкротства. В первом случае цена вопроса 100 тысяч рублей, а для стратегического гиганта - 500 тысяч. По нынешним временам - копеечная сумма. Такую ситуацию нормальной считать нельзя.
- И за такие мизерные долги действительно банкротят стратегические предприятия?
Свириденко: Знаменитый Омский танковый завод спасло лишь вмешательство министерства обороны и администрации президента. Процедуру банкротства остановили в последний момент. У нас в суде рассматривалось банкротство другого уникального стратегического предприятия, которое делает оборудование для подводных лодок. А вся подоплека - борьба за комплекс зданий в столице.
- В чем интерес у коммерсантов к банкротству военных объектов?
Свириденко: Чтобы приобрести по дешевке имущество, землю, оборудование. В режиме банкротства возникает возможность "поработать" с оценкой продаваемого имущества. Причем, нередко в банкротстве участвуют со стороны заявителей бывшие работники этих предприятий.
- Как остановить этот очевидный антигосударственный процесс?
Свириденко: Изменить процедуру банкротства стратегических предприятий. Сегодня кредитор, имея на руках решение суда, признающего задолженность в 500 тысяч рублей, выжидает 30 дней, а на 31-й приходит с этим решением в суд и начинает банкротство. Более того, отменено положение, что в процессе банкротства предприятию уже нельзя предъявлять новые требования. В итоге долги непрерывно растут и все усилия по оздоровлению сводятся на нет.
Я предлагаю ввести особую процедуру: должен быть представлен акт судебного пристава о том, если взыскать долг действительно невозможно. К тому же задолженность - не единственный признак, который должен решать судьбу стратегического предприятия.
- Насколько экономически обосновано банкротство таких предприятий?
Станислав Пугинский: Оборонный комплекс оказался несоразмерным. На сегодняшний день 190 предприятий имеют признаки несостоятельности, на них висит 68 миллиардов рублей просроченных кредиторских задолженностей. Гособоронзаказ сократился по некоторым показателям в тысячи раз. Средняя загруженность мощностей не превышает 30 процентов, износ основных фондов выше 80 процентов. Беда еще и в том, что такие предприятия проектировались по замкнутому индустриальному циклу, включая основное производство и комплекс вспомогательных. За последние двадцать лет в мире от такой схемы отказались, произошла жесткая предметная специализация. Каждый делает свое дело, но работает на широкий круг заказчиков. Мы к этому лишь планируем прийти.
- Но ведь государство может и без "черных рейдеров" определиться, что ему нужно, а что нет. Крупные кредиторы оборонных предприятий как правило подконтрольны государству. Оно же часто ходит и в должниках у оборонщиков. Получается, правая рука не знает, что делает левая?
Свириденко: В ситуации с Омским танковым заводом так и было. Государство не рассчиталось за заказ, но потом эту задолженность почему-то переуступили коммерческой структуре, которая и инициировала банкротство. Сейчас с этим разбирается специальная комиссия, а дело находится на контроле у вице-премьера Сергея Иванова.
Предпринималась также попытка обанкротить целую военную базу ВМФ, причем втихую. Ситуацию удалось вывести из тени только благодаря вмешательству военной прокуратуры. Причем, база рассчиталась за задолженность, но чиновник в казначействе "забыл" предоставить платежку, а кредитор на процессе настаивал, что деньги не поступали.Суд вынужден был объявить перерыв, чтобы разобраться. Когда все выяснилось, процедура банкротства была остановлена.
Пугинский: До нынешнего года в бюджет не закладывались средства на судебную санацию и на предоставление гарантий за должника. Такие статьи расходов позволят предотвратить банкротство хотя бы самых проблемных предприятий. Госбюджет мог бы выкупить тот же Омский завод, сохранить производство и вдохнуть в него новую жизнь.Процедура так называемого финансового оздоровления вводится на 18 месяцев. Предприятие-должник должно найти деньги и вернуть кредитору. При этом ему запрещено реализовать часть своего имущественного комплекса по рыночным ценам, чтобы рассчитаться. А ведь стоимость всего комплекса бывает несравнима, почему, собственно говоря, его и пытаются получить в собственность коммерсанты. Ситуация - абсурдная.
- Выходит, что пока самый эффективный способ борьбы с криминальными банкротствами - административный ресурс?
Свириденко: Я предлагаю создать координационный совет при президенте, который бы занимался проблемами банкротств оборонных предприятий. Уже создана правительственная комиссия, которая, надеюсь, сможет повлиять на проблему, ставшую чрезвычайно острой. Одно важное стратегическое предприятие в течение года пережило четыре попытки обанкротить его. А вообще, по сравнению с предыдущим годом количество таких процессов в Московском арбитражном суде выросло в два с лишним раза.
- В сохранении важных для обороны производств заинтересовано государство. По-хозяйски ли оно смотрит за ними?
Барановский: К сожалению, министерства и ведомства зачастую не согласовывают свои позиции при банкротствах. В Санкт-Петербурге есть НИИ, который выпускает спецкаучуки. Без них не взлетит ни одна стратегическая ракета, в том числе новейшая "Булава". Предприятие оказалось в долгах, причем на 90 процентов - перед государством. Налоговая служба подает на банкротство, институтские корпуса выставляют на торги. Долгов на 11 миллионов рублей, а ущерб от ликвидации будет на миллиарды. Но Роснаука, в чьем ведении институт, спохватилась, когда было уже введено конкурсное управление. Это и есть пример плохого взаимодействия госорганов. Вот почему нужно повышать эффективность работы координирующих органов.
- Почему успешные прежде предприятия попадают в долговую яму и становятся легкой добычей коммерческих хищников?
Барановский: Существует в том числе и проблема грамотных управленцев. Многие предприятия потеряли умных менеджеров, у руля оказываются некомпетентные или корыстные люди, которые порой сами стремятся обанкротить свой завод и поживиться на активах. Одно московское предприятие выпускает гироскопы для подводных лодок. Оно владеет большими площадями, рыночная цена которых несопоставима с долгами предприятия. Конечно, это лакомый кусок для новых хозяев. Сценарий очевиден: недвижимость продадут, погасят долг, остальное положат себе в карман, а производство и ученых выкинут на улицу.
- И ничего нельзя поделать?
Барановский: Есть проверенные компании и холдинги , которые давно и успешно работают с оборонным комплексом. Почему бы не передать оказавшееся в тяжелом финансовом положении предприятие в управление им? Они тоже продадут часть активов, но не купят на эти деньги яхты и дворцы под пальмами, а сохранят производство, научно-исследовательскую деятельность и что самое главное - инвестируют средства в оборонку.
- У нас есть "Рособоронэкспорт", Федеральное агентство по промышленности. Разве это не их задача?
Барановский: На человека можно нагрузить 60 килограммов и он их понесет, а если 200? Он упадет и груз его раздавит. Есть такое понятие, как предел управляемости, поэтому нельзя на них нагрузить все проблемы оборонки. Дай им бог эффективно решать те , что есть. Не нужно бояться частного бизнеса в оборонке.
13.02.2007, 13:12
