Политика
" Мы, естественно, ведем учет успехов и неудач"
На встрече с представителями молодежных организаций первый вице-премьер Дмитрий Медведев вновь отстаивал результативность и перспективность нацпроектов. Кроме этого, было заявлено об отсутствии каких-либо разногласий с Владиславом Сурковым.
Дмитрий Медведев: "Мы создали систему сквозного контроля из Москвы до, соответственно, субъектов Федерации. Кроме того, достаточно эффективными, на мой взгляд, сегодня являются новые элементы контрольной деятельности и системы обратной связи. Обратной связи, которая должна возникать между гражданским обществом и теми, кто занимается претворением в жизнь национальных проектов. Что я имею в виду? Та же самая интернет-среда и различные интернет-ресурсы, которые сегодня существуют".
Выдержки из стенографического отчета о встрече Первого заместителя Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева с представителями молодежных организаций. 31 января 2007 года, Москва.
Д.МЕДВЕДЕВ: ...Мы сформулировали эти идеи как проектные, Президент их предложил для реализации, чтобы понимать, что у них есть конечный срок. Потому что в противном случае это программа строительства коммунизма. Мы просто можем заниматься этим годами безрезультатно. И у проектов есть, соответственно, намечены определенные контрольные цифры и определенный срок завершения работы. У всех проектов он разный. Потому что задачи, которые положены в основу проектов, они, конечно, сохранятся: и жилье будет актуальным для наших людей и через десять, и через двадцать, через тридцать лет. Потому что потребности растут и молодые люди появляются, которые хотят жилье свое новое получить. Но работа по данным проектам с достижением соответствующих контрольных цифр с выходом на определенные результаты, они в каждом проекте разные, она завершится в те сроки, которые были объявлены, то есть это 2009 год.
Это не значит, что после этого невозможно, допустим, сформулировать какое-то продолжение этих проектов, но это уже будет нечто новое. Это уже будут новые целевые ориентиры. Это уже будут новые задания. Вся та работа, которой мы сейчас занимаемся, на мой взгляд, должна превратиться в рутинную деятельность Правительства. Все те расходы новые, которые появились, должны войти, как говорят финансисты, в базу финансирования государственных расходов: в выплаты врачам, учителям и так далее. Поэтому такова судьба тех проектов, которые сегодня реализуются. Но нам еще нужно достичь тех результатов, достичь тех целей, которые мы поставили. Это непросто, в этом году и в следующем году предстоит большая работа. На мой взгляд, браться за какие-то новые проекты можно в том случае, когда есть очевидные успехи по существующим проектам. И нам приблизительно понятно, каковы сферы, куда можно было бы обратить государственный взор, но делать это нужно тогда, когда мы справимся вот с этими задачами – во-первых. И во-вторых, для того чтобы на уровень проекта вытащить какую-то новую сферу, мы должны правильно сформулировать задание, чтобы нам потом не погрязнуть в мелочах и не собирать обиженные отзывы от деятелей культуры или, например, работников науки, которые тоже, естественно, хотели бы видеть эти сферы в качестве элементов государственного проектирования.
Теперь в отношении демократии. Мы с Владиславом Юрьевичем рассуждаем на эту тему уже года три, наверное. Так, Слава, да?
В.СУРКОВ: Да.
Д.МЕДВЕДЕВ: И это никак не было связано ни с какими выступлениями, Давосами, даже программами. Просто у нас был такой дружеский разговор по поводу того, как описывать те или иные политические явления.
Вы знаете, я считаю, что допустимы любые термины, и неоднократно говорил, что не в терминах дело. В Давосе сказал, и здесь готов повторить, простую вещь: важен реальный политический режим, сформировавшийся в стране. Демократия – это именно элемент политического режима. Мы прекрасно понимаем, что если взять элемент вот этой юридической конструкции, то республика в Древнем Риме, Французская Республика и республика Российская Федерация довольно существенно отличаются друг от друга, притом что, в общем, казалось бы, это форма правления, которая используется человечеством уже на протяжении нескольких тысяч лет. То же самое можно сказать и о политическом режиме, о демократии. Человечество довольно давно выработало набор подходов. Но когда меня спрашивают о том, что мне лично нравится в большей степени, – мне нравятся классические определения, меня так в университете приучили. И мне кажется, что сама по себе демократия, вот в том виде, в котором она сформулирована была уже достаточно давно, – это универсальная конструкция. В то же время я считаю, что применительно к тому небольшому терминологическому спору, который возник вокруг этой темы, никаких капитальных расхождений нет. И я, и Владислав Юрьевич, и другие коллеги, которые по этому поводу высказывались, сегодня исходят из того, что демократия может быть эффективной только в условиях полноценного государственного суверенитета, а суверенитет как независимость государственной власти внутри страны и вне ее может давать свои результаты только в условиях демократического политического режима. Вопрос скорее в акцентах. Вот что я могу Вам сказать, Михаил Сергеевич.
В.СУРКОВ: Мне кажется, что вопрос касается в том числе и меня, и я позволю себе вовлечься в разговор. Я тоже хочу подтвердить – я работал под руководством Дмитрия Анатольевича долгое время, мы с ним общаемся не через газеты, а непосредственно – и, естественно, много раз обсуждали и проблемы политического строительства, и развития России. Я открою страшную тайну: мы по большому счету единомышленники, что в принципе сказал и Дмитрий Анатольевич, и расхождения действительно только в терминологии. А это, знаете, все-таки нюансы. Я, например, считаю – например, Дмитрий Анатольевич говорил, что ему нравится группа Deep Purple, – она мне тоже нравится, но ему нравится песня Kentucky Woman, а мне Lazy. Ну, по большому счету это…
Д.МЕДВЕДЕВ: Kentucky Woman не очень нравится, а Deep Purple нравится.
В.СУРКОВ: Ну, например…
Д.МЕДВЕДЕВ: Слав, есть общие песни, которые мы совместно поем.
В.СУРКОВ: Да. Но маме не скажем. Поэтому спасибо, Дмитрий Анатольевич, я думаю, что ответ исчерпывающий. Извините, что вторгся.
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Юрий Щербаков из Сталинграда, фу, из Волгограда…
Д.МЕДВЕДЕВ: Во как!
(Смех в зале)
Г.ПАВЛОВСКИЙ: …Из нашей организации «Наши люди». Его работа тоже сегодня подвергалась некоторой критике за перегрузку статистической информацией и некоторую избыточную аналитичность.
Ю.ЩЕРБАКОВ: Спасибо. Дмитрий Анатольевич, возвращаясь к статье, которую Вы дали в газете «Коммерсант» 25 января, где Вы даете понять, что реализация национальных проектов вписана в более глобальную цель, которую Вы формулируете как развитие страны, развитие, прежде всего, человеческого капитала. Реализацией национальных проектов занимаются министерства, ведомства, региональные власти – словом, исполнительная власть страны. А кто, на Ваш взгляд, должен заниматься решением методов стратегического развития страны, то есть планированием в целом всего развития страны? В этой связи, как Вы считаете, уместен ли, нужен ли стране центр стратегического планирования по аналогии с корабельным делом – допустим, капитан и штурман. Нужен ли такой центр в стране, в котором бы принимали участие люди, становясь не только субъектами реализации, но также и объектами реализации национальных проектов в том числе? Спасибо.
Д.МЕДВЕДЕВ: Спасибо. Не понял я, за что Вас критиковали, – за избыточную аналитичность? За это не стоит, наверное, критиковать. Я, откровенно говоря, сторонник простых схем, причем с учетом, наверное, юридического мышления, схем, которые все-таки покоятся на законе, а не на субъективных предпочтениях.
У нас есть в стране штабы, которые отвечают за развитие государства, за развитие общества. И эти штабы, если брать так по-серьезному, это и есть органы управления государством. Если в государстве возникает ситуация, что штаб управления находится в другом месте… Как правило, это государство плохо заканчивает.
Каковы эти штабы? Это Президент. Это Правительство. Это Федеральное Собрание, то есть наш парламент, состоящий из двух палат. Вот набор участников работы по формированию подходов к развитию страны, который существует сегодня. В этих организациях, естественно, работают разные люди. Правительство может быть более или менее эффективным, могут быть успехи или неудачи. Но работа эта должна вестись именно там, а не где-то в других местах. Но одновременно думать о развитии страны, естественно, должны и другие институты гражданского общества. Им никто это не запрещает. Наоборот, такая активность всячески поддерживается – это хорошо. Этим должны заниматься партии. Этим должны заниматься другие общественные объединения. Этим могут заниматься неформальные всякие образования. Но все-таки центр принятия решений и соответствующая ответственность должны находиться вот именно в тех структурах, которые я перечислил, и иного в государстве быть не может.
Г.ПАВЛОВСКИЙ: Так. Дальше кто у нас хочет задать вопрос? Миша Будрагин из Великого Новгорода.
М.БУДРАГИН: Дмитрий Анатольевич, у меня есть общий вопрос, который имеет некую частную реализацию. А, к сожалению, пока из Вашей коммерсантовской статьи многим, мне в том числе, не очень понятно. Когда мы говорим о действиях власти в рамках нацпроекта – ну вроде бы все понятно. Но когда мы говорим о реакции низовых структур управления и об их действиях, и об их субъектности в этой стратегии, то остается большой вопрос. И конкретное, например, приложение нацпроекта «Образование», где некое экспертное научное сообщество, оно выключено из работы на самом деле. А учительская среда, она оказалась, как ни странно, не способна к субъектности, как мы можем наблюдать сейчас. Вот главный вопрос – это вопрос появления на низовых уровнях людей, которые будут поддерживать национальный проект.
Д.МЕДВЕДЕВ: Я как-то уже в нескольких местах говорил о важности того сигнала, который был сформулирован наверху Президентом, затем Правительством. И о необходимости доведения этого сигнала до глубинки, до тех мест, где, собственно, и происходит реализация. Это действительно, может быть, самая важная и самая сложная часть нашей работы. Чтобы все это не угасало на уровне министерств и на уровне руководителей субъектов Федерации. Мне кажется, что все-таки сигнал проходит. Где-то лучше, потому что проводимость среды лучше. Где-то хуже, потому что существуют какие-то изоляторы внутри этой среды. Но тем не менее этот сигнал идет.
Вы употребили красивое слово «субъектность». Мне, как юристу, его приятно слышать, особенно имея в виду правосубъектность и вообще возникновение субъекта тех или иных отношений. Вы правы. Вы правы в том, что без полноценных участников вот эта работа идти не может. И вот эта субъектность, как Вы сказали, она возникает в том случае, когда люди понимают, чего от них хотят. Когда люди готовы этим заниматься и им нравится эта работа.
Но считать, например, что в рамках национального проекта «Образование» существует глухая стена, скажем, между теми решениями, которые прорабатываются в Москве, и реализацией этих решений где-нибудь в любом из регионов, – я все-таки так пессимистично не настроен.
И применительно к единому госэкзамену – Вы его имели в виду. Знаете, это такая штука, которая может нравиться или не нравиться, но она уже довольно активно работает. Всегда будут люди, которые будут считать, что это неправильно. Но в целом эффективность единого госэкзамена сегодня уже для многих очевидна. Это упрощает оценку знаний.
Да. Есть там шероховатости, есть проблемы. Что же касается мнения конкретного учителя, конкретного педагога, то это, может быть, действительно самое сложное – сохранить его в проектной работе. Но это тоже возможно.
Потому что вот в той статье, о которой Вы сказали, там говорится о ставке на лидеров. Мы не можем поддерживать всех. Это просто нереально и иногда даже и безнравственно. Нужно поддерживать тех, кто хочет работать, кто своими уроками, кто своей ежедневной, может быть не всегда заметной, деятельностью, доказывает, что он способен приносить пользу.
Поэтому ставка на лидеров должна быть во всех проектах, и в «Образовании» в том числе. Мы в рамках этого национального приоритета в прошлом году выдали довольно большое количество грантов. И когда мы начинали этим заниматься, очень многие мне говорили: «Ну зачем Вы это делаете? Вы перессорите педагогов. У них небольшая зарплата. А те педагоги, которые получат по 100 тыс. руб., они просто будут вызывать ненависть у других». Вот если так к этому относиться, то лучше ничего не делать.
Все-таки мы должны поддерживать лучшие образцы педагогической деятельности. В то же время мы должны заниматься и рутинными вещами. Мы, кстати, и в прошлом году этим занимались, и в этом году будем заниматься. А именно – создавать новую финансовую основу деятельности образовательных учреждений. В прошлом году был принят закон об автономных учреждениях, который направлен на то, чтобы такую основу заложить. В этом году мы создадим новые пилотные модели в 20 регионах нашей страны, где будет осуществлен переход на нормативно-подушевую систему финансирования, когда деньги следуют за учеником. Это позволит увеличить заработную плату педагогам всем. Это просто как бы подтягивание их до человеческого уровня зарплаты. Потому что они мало получают. Отдельных тем не менее нужно стимулировать в соответствии с теми заслугами, которые они имеют. Поэтому нужно и тем и другим заниматься. Но ставка на лидеров – это все-таки, может быть, один из важнейших элементов нашей работы...
02.02.2007, 12:35
