Комментарии

Александр Лебедев:
«Основная причина сегодняшних пробок в Москве – это застройка последних десяти лет»

Владимир Соловьев: Многие из нас слышали заявление Юрия Михайловича Лужкова, который считает, что транспортные проблемы столицы может решить строительство новых дорог. Странно, если бы он считал по-другому. Кроме этого, заметно, что Лужков не любит большие машины, и это его большое заблуждение. Еще видно, что он разозлился на Алексея Кудрина, на ГИБДД, на всех...
Прокомментировать заявление Юрия Лужкова я попросил депутата Государственной думы Александра Лебедева. Доброе утро, Александр Евгеньевич!

Александр Лебедев: Доброе утро!

Владимир Соловьев: Александр Евгеньевич, Вы известны, как жесточайший критик политики Лужкова. Активно разрабатываете альтернативные программы управления городом. Скажите, пожалуйста, какая Ваша точка зрения? Во-первых, Вам все-таки дали возможность возглавить департамент?

Александр Лебедев: Ну, нет, конечно. Это была как бы предвыборная шутка со стороны московской мэрии. Мне все-таки хотелось бы быть, конечно, критиком содержательным, по существу. Первое, что я скажу в ответ на выступление мэра. Говорить, что пробки в городе связаны с ростом нашего благосостояния, в частности числа машин, это вводить нас сознательно в заблуждение. И, вот почему. У нас сегодня на 1000 человек в городе где-то 320–330 машин. Для примера, в Нью-Йорке – 800, в Лондоне – 850, в Мехико – 650. Вот, сами считайте. Поэтому, когда столица планировалась, она обладала широкими улицами и большим количеством площадей. А основная причина сегодняшних пробок – это застройка последних десяти лет. Отцы города были заняты исключительно тем, что на каждой площади строили торгово-развлекательный комплекс. Кроме того, они, конечно, старались вписать всю эту уплотнительную застройку, так называемую «элитную», на которой зарабатывали, поближе к центру города. Поэтому, вместо того, чтобы строить магистрали, они, собственно, эти магистрали уничтожали. Иными словами, дорожные сеть у нас сократилась с точки зрения транспортного инжиниринга и транспортного планирования, недопустимо. Поэтому, что теперь делать? Отвечаю. Конечно, в первую очередь надо построить парковки и стоянки. Сегодня все города мира, крупные, полностью обеспечены ими. Мы, в общем, обеспечены процентов на 10 от имеющейся потребности.
Мы сегодня подошли к уровню Соединенных Штатов начала 30-х годов прошлого века по количеству автомашин на количество жителей. Европа сюда вышла, в сегодняшнюю нашу точку, в начале шестидесятых годов прошлого века. Вот, представьте себе, что нас ждет, когда у нас будет, допустим, 400–450–500 машин. Вот, станет совсем.… Теперь главная причина, по которой я не пошел бы возглавлять департамент в это Правительство. Главное, у нас абсолютно разные точки зрения на вопрос - что же надо делать. Никакие вылетные магистрали, никакие тоннели глубокого залегания, никакие… все эти волшебные монорельсы, или какие-то суперсовременные трамваи, которые не существуют. Вместо того, чтобы заменить, между прочим, сегодняшние плохие на современные, скажем производства немецкого или швейцарского. Так вот, никакие эти меры город спасти не могут. Они, конечно, помогут кое-кому потратить сотни миллиардов рублей, понятно кому - стройкомплексу. И, наверное, какое-то окажет содействие отцам города, в продолжение вот этой всей строительной лихорадки. Но, с точки зрения города ничего не изменится. Представьте себе, вылетная магистраль, которая из Химок, как обещают нам отцы города, поможет приехать к Манежу. Представили? Что это будет?

Владимир Соловьев: Ну, а зачем?...

Александр Лебедев: Вы, в Манеже куда-нибудь сможете съехать?

Владимир Соловьев: Нет.

Александр Лебедев: Ну, скорей всего нет. Ну, давайте посмотрим, вот Ленинградское шоссе. Там делается тоннель глубокого залегания, глубже метро. При всем том, что тамошняя архитектура вполне позволила бы построить, допустим, связующее звено между магистралями сверху. Теперь, вот этот волшебный трамвай…

Владимир Соловьев: Александр Евгеньевич, извините. Вот, когда вы говорите о глубоком залегании. Но, насколько я знаю, Лефортовский тоннель довольно часто закрывают, потому что там не работает вытяжная вентиляция, не установлена, и там люди реально теряют сознание, в машинах.

Александр Лебедев: Ну, вот, Вы, собственно, еще один даете аргумент в мою пользу, я же тоже могу к Вам же также обратиться. Посмотрите. Что будет на Павелецкой в ближайшее время, где и так проехать невозможно. Там будет тоже построен очередной такой же как «Атриум», только больше, торгово-развлекательный комплекс. Так вот теперь, что надо делать. Надо, конечно, взять и построить нужное городу количество парковок и стоянок. Причем, я даже пока не говорю о подземных и многоярусных эстакадах. Я говорю об обычных, наземных. Там, где мы сегодня хаотически и бессмысленно бросаем машины. У нас ведь 80% машин всегда стоит в городе, и только 20% едет. Поэтому сегодня, с одной стороны: убиваем окончательно жизнь пешеходам; с другой стороны: мы, бросая машины хаотически, сами себе мешаем проехать. И, наконец, последнее: в результате того, что мы их так бросаем, мы и ездить тоже не можем. Второе, что надо сделать, надо все пешеходные переходы по трассам убрать в подземные переходы. Это же элементарное вообще решение. Третье: нам, конечно, нужно старое светофорное управление городское, шестидесятых годов, поменять. Сделать его более современным. Кстати, предложений городу было сделано очень много за последние годы, начиная от Сименса и Томпсона, и кончая нашими серьезными вычислительными центрами. Почему это не делается? Объясняю. Потому что отцы города сохраняют привилегированный проезд, они сохраняют для себя сословные привилегии. Так что причем здесь ГИББД, которое ругает мэр? Так вот. Сегодня любой милиционер должен иметь право перекрыть специальным ключом светофоры, когда едет начальник, большой отец города. Он даже может спецсигнал из популистских соображений издать. Вы знаете, как это есть. Вот из-за этого мы сегодня лет на сорок отстали в управлении светофорным движением. Следующее. Специальные полосы, выделенные для общественного транспорта, существуют сегодня во всем мире. Следующее. Вместо того чтобы тратить миллионы долларов на какой-то новый мифический трамвай, надо взять 420 трамвайных путей сегодняшних, которые еще 10 лет назад выходили примерно на 15 см над поверхностью земли, и поэтому на эти рельсы не могли заезжать частные машины. Сейчас зачем-то замостили все это плиткой. Сегодня практически трамваи в городе проехать не могут. И второе. Трамваи у нас очень несовременные, одновагонные, так что вместо миллиарда евро, которые планирует город потратить на какой-то особый трамвай, надо сделать 420 путей, вывести выше асфальта, чтобы по ним не ездили частные машины. Второе, что надо сделать, надо просто купить миллионов на двести современные трамваи, которые состоят из нескольких вагонов. Следующее. Конечно, надо наводить порядок с электрическим транспортом в городе, делать выделенные полосы и категорически запрещать частным машинам мешать общественному транспорту. Таким образом, мы хотя бы общественный транспорт, которым пользуется 75% населения города, приведем в порядок. Дальше есть еще целый ряд логистических решений, какие улицы должны быть...

Владимир Соловьев: Александр Евгеньевич, приходит к вам очень много вопросов. Один из них. А в пересчете на километры дорог какая насыщенность машинами в Москве, может, если пересмотреть машины на километры дорог, то у нас ситуация гораздо хуже, чем в Лондоне и в Нью-Йорке?

Александр Лебедев: У нас один показатель хуже. Это плотность точечной уплотнительной застройки на квадратный километр. Вот здесь отцы города в отдельных районах города очень хорошо постарались за счет уплотнительной элитной застройки, это значит жилой, и за счет административных комплексов, бизнес комплексов и торгово-развлекательных комплексов. Все остальное у нас не хуже, чем в средних столицах Европы и Соединенных штатах, разве что, в Сингапуре хуже, чем у нас, но там организовано все правильно.

Владимир Соловьев: Александр Евгеньевич, а имеет это отношение к тому, что у нас не лучевая, а радиальная система?

Александр Лебедев: Нет. Есть соответствующее решение транспортной науки. Я еще раз подчеркиваю, что такая наука в Соединенных штатах сложилась после того, как они попали в ситуацию хуже сегодняшней нашей, они тогда вообще перестали передвигаться по городам. Все это было, правда, давным-давно, и у нас была возможность изучить их опыт.

Владимир Соловьев: А мы решили...

Александр Лебедев: Чтобы стать электриком не с помощью образования…

Владимир Соловьев: Так почему все-таки вы не возглавили департамент, отвечающий за движение в Москве. Так вам это и не предложили?

Александр Лебедев: Во-первых, у нас абсолютно разные транспортные концепции, и между ними нет ровным счетом ничего общего. Я не собираюсь тратить сотни миллиардов рублей на все эти пресловутые выездные магистрали, которые никакого отношения к транспортным проблемам иметь не будут. И второе. Конечно, серьезного предложения мне никто не делал.

Прослушать/скачать аудиотрек разговора

27.11.2007, 19:52