Аналитика
Рейдеры выигрывают из-за слабости законодательства
EXCLUSIVE
На встрече Владимира Соловьева с председателем Арбитражного суда Москвы, Олегом Михайловичем Свириденко: «Проблема и в том, что на стороне рейдеров – отличные, высокопрофессиональные юристы».
Соловьев: Итак, сейчас будем с рейдерами воевать. Олег Михайлович, это справедливо сказал или, чего-то, я погорячился?
Свириденко: Я думаю, что воевать нужно было вчера, сегодня нужно в срочном порядке исправлять те недостатки законодательства, которые есть. Поскольку, воевать сейчас сложно. Так называемые рейдеры, применительно к спорту – выигрывают вот этот бой и с явным преимуществом. Явное преимущество, в чем оно, - во-первых, квалифицированные юристы, сильнейшие юристы занимаются этим делом. Второе, - слабости нашего законодательства. То есть, то, что сейчас правительство делает, дай Бог - чтобы Дума и все сенаторы оформили, президент подписал все изменения… Как бы не было поздно. Потому что те юристы, которые этим сейчас занимаются, они тоже не спят – придумывают новые схемы, с которыми нужно будет сражаться в будущем. А сейчас, нужно в срочном порядке, нужно исправить все недостатки, которые есть в законодательстве.
Соловьев: Что такое рейдерство? Как вы для себя определяете?
Свириденко: Я определяю это для себя следующим образом. Рейдерство – это обычная работа, которая даёт определенные и очень значимые дивиденды. Очень серьёзные. Заказать предприятие стоит, я вот тут в одной газете увидел, стоит от 100000$... Компании, которые занимаются этим делом, лишить могут любого руководителя, любого акционера - любого предприятия. Это всё очень просто. Схемы очень просты.
Соловьев: То есть, по большому принципу, рейдерство – это отнять чужое предприятие. То есть, придти и отнять.
Свириденко: Да…
Соловьев: То есть, получается, что у нас в стране бизнес стоит не рыночный цены. А ровно столько, сколько стоит его отнять.
Свириденко: Кто-то работает на то, чтобы развить бизнес, а кто-то - чтобы отнять.
Соловьев: Какие основные схемы? Вот, когда вы собрались, взяли сели с судьями, которые каждый день сталкиваются с корпоративными проблемами, то какие основные направления вы видели? Чтобы можно было «краник» перекрыть, поправить положение?
Свириденко: Очень простая схема, одна из самых простых, - это принести незаконное решение регистратору, сейчас это налоговый орган. Зарегистрировать любые изменения в уставе. Поменять любого директора. Зарегистрировать любое изменение долей в уставе и завладеть предприятием. Вот эта упрощенная схема регистрации – сейчас требует изменений… Она когда-то оправдывала себя, когда нужно поднять бизнес, развить его… Сейчас нужно задуматься о том, чтобы сохранить бизнес и мне представляется, что пересмотреть всю эту упрощенную систему регистраций изменений – уже необходимо. Затем, тот орган, который сейчас занимается регистрацией, как мне представляется, должен заниматься юридической экспертизой всех документов, которые будут ему представляться… Допустим, я пришел, принес ему решение, ну не будем сейчас говорить, законное, не законное, - любое. И регистратор обязан спросить - а на основании чего такие решения? Какая сделка была до этого, ты как получил эти акции и так далее?.. Вот этого сейчас нет. Достаточно только заявить, показать и всё. А дальше будет отбиваться тот, кто владеет предприятием.
Соловьев: То есть, могу придти к регистратору и сказать, - а мне «Газпром» принадлежит.
Свириденко: Запросто!..
Соловьев: И регистрируют…
Свириденко: И ещё один очень простой способ махинаций - с уведомлениями, с почтовыми направлениями.
Соловьев: Это классика жанра.
Свириденко: Это классика, действительно. И почему-то до сих пор действует… Все очень просто. Направляется пустой конверт. Либо, он направляется гораздо позже – это неважно. Либо, их направляется несколько. Главное, что тот, кому он направляется, может его не получить. И это не обязательно. Скажем, если придти в процесс, чтобы было уведомление. И тогда только суд рассмотрит иск и с истцом и с ответчиком. Чтоб провести собрание, не нужно этого.
Соловьев: То есть, можно захватить компанию через хитрое собрание акционеров. Для этой цели покупаем, например, небольшую долю и делаем так, чтобы на собрании акционеров не оказалось представителей самого главного хозяина.
Свириденко: Более того, поскольку уведомления не получены, - я имею право провести повторное собрание. Повторное собрание я проведу уже не 50+1 – это владелец акций, - а 30% мне достаточно. А чтобы взять это предприятие под себя, мне достаточно 16% от 30%. Таким образом, от проведения повторных собраний, мы полагаем, нужно давным-давно отказаться. Это очень просо сделать в законе – внести изменения.
Соловьев: Итак, получается, что я вхожу с небольшим пакетиком, делаю вид что не интересует… потом беру и захватываю компанию…
Свириденко: Очень просто. Кроме того, захватив акции, их вернуть-то уже практически невозможно.
Соловьев: Да у нас никто из граждан никто в глаза акции не видел, даже не знаю что это такое…
Свириденко: Ну, этим занимаются те, которые видели, которые знают. И не дилетанты занимаются этими делами. В том-то и проблема, что этим занимаются очень профессиональные юристы.
Соловьев: Значит, мы пока предложили несколько вариантов. Первое. Запретить проводить повторное собрание. То есть, если человеку принадлежит 50+1 акция, то нет возможности лишить его права контроля.
Свириденко: И собрание должно проводиться с участием 50+1 акция, не менее. Уведомление такого владельца акции должно производиться в обязательном порядке, с вложением перечня, что ему направляется. Он вызывается на собрание, с уведомлением, что он получил это. Я думаю, что дублировать можно ещё и с телеграфным сообщением. С уведомлением, что он знает, что есть собрание. А прежде чем начать это собрание, нужно выяснить, а уведомлялся ли он? Сейчас это не делается. Сейчас это не нужно. Это первое. Второе. Вот, режим регистрации – усложнить, может быть, забюрократизировать. Как угодно, но чтобы он был немного посложнее. И обязать налоговый орган, он сейчас у нас регистратор, проводить юридическую экспертизу. Ведь, регистрационная палата по своим документам проводит это. И там нет проблем. Есть, у кого поучиться.
Соловьев: То есть, достаточно простые, но эффективные меры.
Свириденко: Еще момент - сейчас есть возможность вести двойной реестр. Это полная глупость, полная глупость. Приходит новый руководитель, назначенный тем же рейдером, да? Зачем ему идти к старому руководителю, он своего регистратора определяет и начинает вести новый реестр. То есть, с нуля. Система двойных реестров невозможно - нельзя. Я думаю, чтобы изменить регистратора, эти решения нужно решить на собрании. И вот, там, как раз с участием акционеров, которым принадлежит… Нельзя ему давать возможности самому решить вопросы – одному. А за то, что кто-то позволит себе вести два реестра, можно ввести административные, вплоть до отзыва лицензий. А, может быть, даже уголовную ответственность.
Соловьев: Хорошая идея, это мне нравится. Какова вероятность, что все эти изменения будут воплощены в жизнь? Насколько судебные органы заинтересованы в том, чтобы это, наконец, прекратилось - рейдерство?..
Свириденко: Мы очень заинтересованы в этом, на 100%. Потому что, на практике для нас создаются большие-большие проблемы. Если рейдер дробит акции, то нам нужно привлечь всех тех, кому эти акции могут принадлежать. А мы не знаем, кому они принадлежат. В любой инстанции последующей можно сказать, - извините, а вот суд не привлек ещё одного, кому принадлежит ещё какая-то часть акций. А рейдеру хватает всего месяц-полтора, чтобы разрешить эти вопросы. А процессы затягиваются на полгода и более.
Соловьев: То есть, заплатил денег, захватил предприятие, раздербанил его, а потом судись сколько хочешь.
Свириденко: Да… И судись ты, и можешь никогда ничего не возвратить… Есть такая форма – корпоративный шантаж. В законодательстве не предусмотрено никакой ответственности за это. К сожалению. И мы, в резюме своих предложений, предлагаем включить такую норму в закон об акционерных обществах, позволяющую исключать из числа акционеров таких шантажистов. Исключать с компенсацией. Потому что все их действия направлены на то, чтобы завысить свои акции – поднять себя в цене, скажем так. Больше никакой цели у них нет, но они мешают обществу... Так, вот, мы предлагаем сделать так. Более того, возможно так же, и подумать об административной, а возможно и об уголовной ответственности. Просто - надо посмотреть.
Соловьев: Разумно. Согласен. От кого зависит, чтобы всё это получилось, чтобы всё это стало реально осуществимым, чтобы закон вступил в действие быстро? Ведь, неслучайно очень крупные олигархические структуры имеют своими подразделениями, абсолютно наглые законченные рейдерские компании, которые приходят и говорят: «Так, с судьями у меня всё договорено – куплено, здесь у меня куплено, сейчас мы наедем… Газета у меня, там, проплачена, куплена». И всегда я смотрю, кто кого захватывает, о-о-о-о - появилось знакомое названице, знакомые фамильицы – идет рейдерская атака. Сразу статьи появились в бизнес прессе. Понимаешь – мальчики включились.
Свириденко: Я могу говорить только по своей системе. И я чувствую эти изменения с приходом председателя высшего Арбитражного суда… Принимаются соответствующие меры на практике, скажем так, по институту обеспечения, когда арестовывается все что можно и нельзя – это первое. И мы, пользуясь изменениями, которые принимаются в высшем Арбитражном суде… У нас за одно обеспечительное определение – два человека ушло в отставку, а два или три, я сейчас уже не помню, были рассмотрены на президиуме, и документы направлены в конституционную коллегию.
Соловьев: То есть, чистите ряды.
Свириденко: Да. То есть, этот подход, который определен высшим Арбитражным судом – нам понятен. И мы руководствуемся им.
Соловьев: Так когда новый закон может реально появиться?
Свириденко: Хотелось бы, чтобы он появился не позже весенних каникул… Если в мае этот закон будет – это очень хорошо. Дело в том, что бездействие влияет не только на предпринимательство, не только на экономику, - оно влияет на инвестиционный климат. Это же политика. Поэтому здесь проблема очень серьёзная.
Соловьев: Вообще, я поймал себя на мысли, что прохождение этого закона, является лакмусовой бумажкой на выявление олигархических лобби в думе. То есть тех, кто голосует «против» и представляет интересы рейдеров… И тогда можно четко понять, - мальчики на содержании. Поэтому, хорошо бы было, если бы такого рода голосование было публичным. Минэкономразвития дало свою оценку?
Свириденко: Участвует, участвует…
Как же, вот раньше делали… По какому-нибудь иску, в какой-нибудь Махачкале арестовываем акции главного акционера, ну на время… Миноритарий, тем временем, берет проводит, назначает своих директоров и пошло, поехало... Вот наш председатель и предлагает сейчас отдать все эти споры отдать Арбитражному суду. А мы, на своём уровне, готовимся создать второй состав акционерный (судьи, занимающиеся спорами акционеров – ред.) и я думаю, что будем создавать. Потому что нагрузка увеличивается. Сейчас восемь человек занимаются рассмотрением этих дел, восемь человек. За год, они рассмотрели только таких споров – полторы тысячи. Поэтому, нагрузка колоссальная.
Соловьев: Спасибо Вам и удачи!
Справка:
Арбитражному суду г. Москвы 25 ноября исполнилось 70 лет. Сегодня он является одним из крупнейших арбитражных судов в России и занимает особое место в системе арбитражных судов. В текущем году им было рассмотрено самое большое количество дел по сравнению с другими арбитражными судами России. Поступление исковых заявлений увеличивается из года в год и приобретает устойчивый характер. Так, в 2005 году исковых заявлений поступило в суд на 21,2 процента больше, чем в 2004 году, а рассмотрено в итоге 73 287 дел, что на 21 процент больше, чем в 2004 году.
Вместе с тем, даже в этих непростых условиях удалось значительно улучшить показатели работы суда. По сравнению с 2003 годом, например, в три раза уменьшились сроки рассмотрения дел. Улучшились и сроки рассылки судебных актов. Если в 2004 году нарушение сроков составило 1,4 процента, то в 2005 – 0,3 процента.
Если в 2004 году нагрузка судей первой инстанции без банкротных составов была в среднем 51,6 дела в месяц, то в прошлом – 61,7 дела на одного судью.
Нагрузка на одного судью банкротного состава по фактически рассмотренным делам составила 112, 4 дела в месяц с учетом количества рассмотренных требований кредиторов и заявлений о банкротстве.
Вместе с тем, даже в этих условиях такой показатель доступности правосудия, как возврат искового заявления, составил всего 7 251 дело.
Олег Михайлович Свириденко имеет стаж работы в юридической сфере 15 лет, в том числе стаж работы судьей – 12 лет. Вступил в должность председателя Арбитражного суда города Москвы в апреле 2005 года, до этого - с 14 февраля 2005 года являлся исполняющим обязанности председателя Арбитражного суда города Москва.
13.03.2006, 02:55
