Аналитика
Деньги становятся дешевле
EXCLUSIVE
В своей очередной беседе Владимир Соловьев и Николай Злобин обсудили мировой экономический кризис: как он начинался и чем может закончиться, чем отличается кризис в России от кризиса в Америке, и как может разлад в экономике повлиять на исход выборов в президенты США.
Владимир Соловьев: Мы опять возвращаемся к нашему близкому другу, господину Злобину, который только что вернулся из Абхазии. Николай, расскажи, пожалуйста, как сейчас Абхазия, что там происходит?
Николай Злобин: Они отмечали неделю назад 15 лет независимости. И в первый раз его отмечали после признания этой независимости Россией. Поэтому был большой праздник, много гостей, военный парад, два дня народных гуляний. В общем, я думаю, что главное изменение, которое произошло в Абхазии – впервые народ почувствовал, что им обеспечена гарантия внешней безопасности. Да, вот эти 15 лет они были независимыми. Но каждый день они просыпались с мыслью, что может начаться война.
Владимир Соловьев: И конечно, на фоне этого кошмар то, что произошло в Южной Осетии. Этот взрыв машин, погибшие люди…
 |
| Николай Злобин: "Экономика Соединенных Штатов, как ты знаешь, отчасти связана со скоростью машин по деланию денег" |
|---|
Николай Злобин: Безусловно, безусловно. В Абхазии, я надеюсь, ситуация будет оставаться спокойной. Они контролируют территорию довольно здорово. Но это чувство, что мы теперь в безопасности, это благодаря России. На самом деле оно очень заметно, и я скажу, что каждый второй-третий турист в Абхазии сейчас поднимается за Россию. Наверное, это более пророссийски настроенная страна, чем Осетия. И вот это важно сохранить и не потерять.
Владимир Соловьев: Это приятно. Кстати, такой добрый вопрос у меня: как вы сейчас считаете, может, нам действительно взять и принять эти страны, если не в состав России, то в состав союзного государства? Вот вы за то, чтобы Абхазия и Южная Осетия вошли в состав России? Хотя сами абхазы об этом не говорят.
Николай Злобин: Нет, абхазы хотят строить независимое государство. У Южной Осетии однозначно курс на вхождение в Россию. Я не вижу там никаких возможностей для них создать государство, может быть, им удастся, но я, честно говоря, очень скептически к этому отношусь. А вот абхазы с самого начала говорили, что они не за вступление в Россию, они за создание независимого государства. При стратегических связях с Россией, близкой дружбе, многих общих платформах: юридических, политических, военных, но при этом за независимость. И они продолжают поддерживать эту позицию. Более того, они считают, что те страны, которые сегодня отказывают Абхазии в признании независимости, на самом деле делают большую глупость, потому что толкают Абхазию в сторону России. И если Абхазия будет продолжать сближаться с Россией, безусловно, это отчасти будет вина тех, кто не дает Абхазии других вариантов геополитического развития. Евросоюз, Соединенные Штаты, которые занимают непримиримую, к сожалению, позицию по этому вопросу.
Владимир Соловьев: А кого волнует их позиция? Сейчас они пусть со своим кризисом разберутся.
Николай Злобин: С кризисом они разберутся в любом случае.
Владимир Соловьев: Думаешь, смогут?
Николай Злобин: Смогут, куда деваться?
Владимир Соловьев: Смотри, пока у них как-то совсем не получается. То есть 700 миллиардов они выделили, а вчера на бирже ровно столько же и потеряли.
Николай Злобин: Экономика Соединенных Штатов, как ты знаешь, отчасти связана со скоростью машин по деланию денег.
Владимир Соловьев: Это не всегда работает, как ты понимаешь. С такой скоростью денег не напечатать.
Николай Злобин: Нет, на самом деле я думаю, что можно ускорить печатание денег, расплатиться с теми долгами, которые есть. Другое дело, что доллар опять будет…
Владимир Соловьев: А какой дурак будет принимать обесцененные деньги?
Николай Злобин: Это уже политика, это уже нужно политически, так сказать…
Владимир Соловьев: А как тебе понравилось, исходя из этого, такой политический ход, как тот факт, что мы Исландии дали кредит?
Николай Злобин: Небольшой кредит, правда, но он произвел впечатление на международное сообщество, потому что это довольно интересная ситуация, когда Россия, которая проходит через очередной этап своего кризиса, тем не менее, имеет возможность поддержать другую страну, европейскую страну, и помочь ей справиться с экономическим кризисом. Что, с одной стороны, свидетельствует о том, что, на мой взгляд, в России есть люди, мыслящие стратегически. А не так, узко экономически, что, как бы сказать, чем больше денег к кармане, тем лучше. Деньги ведь… Знаешь, как говорят в Америке, деньги – навоз, чтобы они работали, их надо разбрасывать, как и навоз, тогда они будут работать. А с другой стороны, может быть, это какой-то сигнал, что российские власти считают, что экономика России переживет этот кризис, что может даже помочь другим и поделиться с другими.
Владимир Соловьев: Интересно другое, интересно, что Исландия попросила у России кредит. И знаешь, кредит же не дают всем, кому попало, никто же не ходит и не говорит: «А возьмите!». То есть, ты сначала должен прийти. Нет, это же геополитически очень любопытно. Причем заметь, они попросили не у Америки, не у Англии, не у Франции, не у Германии, почему-то они попросили у России?
Николай Злобин: Я не знаю, может быть, они просили, им было отказано там, я, честно говоря, не знаю. Но я не думаю, что в Америке сейчас, например, президент Буш может сказать, что мы поможем другой стране и выделим несколько миллиардов долларов. Его снесут с таким заявлением, потому что ты прав – большинство американцев уверены, что нынешние экономические меры не помогут или, по крайней мере, не помогут так радикально и не решат проблему финансового кризиса в Америке. И многие считают, что на самом деле в следующие несколько месяцев ситуация будет ухудшаться. Вчера глава федеральной резервной системы Бернанке сказал, что кризис уйдет далеко в 2009 год. И пока не видно признаков улучшения ситуации, наоборот, есть признаки ухудшения.
Владимир Соловьев: В Америке?
Николай Злобин: В Америке, да. В принципе, он считает, что во всем мире. Америка в данном случае идет немножко впереди всех остальных, поскольку самая большая экономика.
Владимир Соловьев: Может быть, их расчеты и привели к созданию этой кризисной ситуации.
Николай Злобин: Их просчеты, да.
Владимир Соловьев: Это признают все, в том числе товарищ Барак Обама. Здесь интересна другая тема, что ведь посмотри, впервые в мире все находится в руках китайцев. Ведь если сейчас китайское правительство примет решение, они могут Америку уничтожить навсегда. Вот если они примут сейчас экономическое решение, то просто Америка перестанет существовать.
Николай Злобин: Что ты имеешь в виду?
Владимир Соловьев: Если они, например, скажут: не работаем с американскими банками и свои деньги оттуда забираем.
Николай Злобин: Ну, тогда рухнет китайская экономика.
Владимир Соловьев: Нет, китайская экономика изначально существовала как натуральное хозяйство. Она может, это же коммунистическая страна.
Николай Злобин: Натуральное хозяйство может.
Владимир Соловьев: Это же коммунистическая страна, ты же знаешь. Они ради простой идеи грохнуть Америку, могут на такое пойти.
Николай Злобин: Там такое количество взаимных инвестиций, такое количество рабочих мест, такое количество…
Владимир Соловьев: …яда. Но мы же с тобой понимаем, что мы говорим о социалистической стране Китае.
Николай Злобин: Ну, в принципе да, они могут наступить себе на голову, чтобы развалить Америку. Но я не думаю, что они на это пойдут.
Владимир Соловьев: Но могут
Николай Злобин: Главная уязвимая сторона Китая – это отсутствие поставок энергоносителей, своей энергии.
Владимир Соловьев: И вот здесь им нужны мы, а не американцы.
Николай Злобин: Но поскольку энергия-то продается на валюту, на доллары…
Владимир Соловьев: Не волнуйся, дорогой, с ними мы будем торговать и на тушенку «Китайская стена».
Николай Злобин: Да, в принципе, с одной стороны, американцы привыкли жить при большом внутреннем долге, с другой стороны, это начинает их тяготить, потому что долг никогда не был таким большим, он рекордный. С третьей стороны, есть, конечно, экономические механизмы, которые могут смягчить эту ситуацию, но, в принципе, главная из них это, так сказать, печатание денег. Пока энергоносители продаются на валюту. По сути, вся валюта, все доллары США, они на самом деле обеспечены всей нефтью и газом, который есть в мире. И до тех пор, пока это будет продаваться на их деньги, все это будет сколько-то стоить, если это перейдет там в другую валюту, что пока маловероятно, то у доллара будут действительно большие проблемы. Но главное, 10 лет назад помнишь, да? Ты помнишь, при Клинтоне, например, США ушли в большой плюс. То есть долг не просто был ликвидирован, США имели большую прибыль как государство, что было профукано после 11 сентября. И после начала войны в Ираке, которая стоила, кстати, столько же, сколько сейчас американцы пытаются вложить в экономику, чтобы спасти свою финансовую систему.
Владимир Соловьев: Мы при этом еще не говорим про войну в Афганистане.
Николай Злобин: С другой стороны, как говорят американцы, понимаете, тот экономический пакет в 700 миллиардов долларов, который конгресс утвердил для помощи финансовой системе, он в два раза меньше, чем состояние 400 самых богатых американцев. В принципе, деньги в стране, это состояние порядка сорока Биллов Гейтсов.
Владимир Соловьев: А где они есть?
Николай Злобин: Они где-то вложены, они где-то разбросаны по миру, они где-то вложены на местах.
Владимир Соловьев: К сожалению, это деньги виртуальные.
Николай Злобин: В такой же виртуальной степени, как и российский стабилизационный фонд, не больше и не меньше.
Владимир Соловьев: Российский стабилизационный фонд – тема отдельная, потому что она вложена в американскую экономику.
Николай Злобин: Никуда она не была вложена.
Владимир Соловьев: И она из-за этого стала виртуальной. А вот деньги Билла Гейтса, например, сколько, зависит от того, как ты оцениваешь акции Майкрософт.
Николай Злобин: Безусловно, да.
Владимир Соловьев: Поэтому это как раз несколько другой тип экономики. Сумма свыше 100 миллионов всегда виртуальна.
Николай Злобин: Да, безусловно, да, потому что в наличии их вряд ли кто когда-нибудь увидит.
Владимир Соловьев: Мало того, ты не можешь ее даже аккумулировать, чтобы что-то с ней сделать. В этом и есть большая проблема.
Николай Злобин: Но, имея виртуальные 100 миллионов, ты можешь жить очень хорошо.
Владимир Соловьев: Имея конкретные 10 миллионов ты будешь жить так же, как имея виртуальные 15 миллионов, так же, как виртуальные 100 миллионов, в этом и проблема.
Николай Злобин: Да, ты помнишь знаменитый рассказ о купюре в 1 миллион долларов?
Владимир Соловьев: Да, которую никак разменять не можешь. Знаешь, сейчас многие говорят о том, что на самом деле мы не очень хорошо понимаем: ведь американцы наказывают Россию. Кризис – это нам наплевать, а вот цена на нефть, на это нам совсем не наплевать. Потому что в нынешнее время 80 долларов цена на нефть это примерно то же самое, что в 80-е годы - 10.
Николай Злобин: То, что цена на нефть упала, это, безусловно, серьезный, фактор для российской экономики.
Владимир Соловьев: Это для нас основной фактор.
Николай Злобин: Посмотрим, как будет вести себя цена на газ. На самом деле она, по-моему, более стабильна.
Владимир Соловьев: Она по сложной формуле рассчитывается.
Николай Злобин: Там немножко другой рынок, да. Но Америка ведь тоже стопроцентно управляет этим процессом, очень много зависит от этого. Американцы в последние годы, как ты знаешь, очень хорошо проводили огромные кампании за снижение энергоемкости своего производства. Здесь строительство и коммуникации, и социальные всякие учреждения, они тратят гораздо меньше энергии, чем в других странах. Просто у них создано энергосбережение. Машины новые, с более эффективными двигателями. Но если будет холодная зима, когда Америке потребуется очень много энергии, предположим, будет много этих ураганов, штормов и так далее, то тогда это тоже будет серьезная проблема. Пока в течение лета и с начала осени цена на бензин шла вниз, американцы были спокойны, пока цена на бензин стабилизировалась. Но на самом деле, чем хуже в мировой и, соответственно, в американской экономике, тем больше шансов, что Барак Обама победит.
Владимир Соловьев: У тебя не возникает такого странного ощущения, что вообще-то сейчас было бы для мира лучше, чтобы Америки не было.
Николай Злобин: У меня не возникает.
Владимир Соловьев: Нет, на полном серьезе. Америка является фактором колоссальной нестабильности, как экономической, так и политической.
Николай Злобин: Но и, в то же время, фактором колоссальной стабильности, потому что…
Владимир Соловьев: Ну и где эта стабильность?
Николай Злобин: Потому что, в конце концов, все основано на долларе…
Владимир Соловьев: Ну, будет основано на чем-то еще.
Николай Злобин: Сила Америки всегда заключалась в том, что при всех своих проблемах и узости взгляда, они все время были гениальны в изобретении новых финансовых схем.
Владимир Соловьев: Но только давай с тобой говорить правду. Ведь Америка стала сверхдержавой очень недавно.
Николай Злобин: Это молодая сверхдержава, как и Россия. Они стали сверхдержавами по итогам Второй мировой войны.
Владимир Соловьев: Извини, но Российская империя в 19 веке была сверхдержавой, и давай все-таки здесь говорить еще более точно, скорее всего, мы с тобой, о чем сейчас еще никто не говорит, присутствуем при падении сверхдержавы Америки. Потому что как раз очень правильно писал Сорос, что самый страшный кризис 29-го года, как раз показывает, что вот эти финансовые схемы все лопаются.
Николай Злобин: Да, они все имеют исторически ограниченную жизнь, нужно постоянно создавать что-то новое. Проблема заключается в том, что все имеет свой срок жизни, и великие империи, и финансовые схемы, и банки, и успех, и кризис имеет свой исторический период, он закончится когда-нибудь. Но пока история Америки показывает, что Америка всегда находила выход из кризисов, и всегда расплачивалась по долгам.
Владимир Соловьев: Во-первых, история крайне небольшая.
Николай Злобин: История небольшая, 70 лет, условно говоря.
Владимир Соловьев: Надо напомнить тебе, что 70 лет советская власть существовала, и на 70 год советской власти еще казалось, что теоретически все может и разрулиться.
Николай Злобин: Безусловно, но в Америке нет такого ощущения скорого краха.
Владимир Соловьев: Однако 90-летняя женщина под угрозой смерти только выторговывает себе дом в обмен на ипотечные кредиты, количество самоубийств, которые сейчас пошли по ипотеке, страшное. В России такого нет.
Николай Злобин: Это напоминает во многом начало депрессии конца 20-х годов в США. Посмотрим, насколько этот механизм справится. Дело в том, что сегодня США гораздо теснее связаны с мировой экономикой, чем это было в 30-е годы.
Владимир Соловьев: Заметь, как любопытно европейское сообщество отреагировало.
Николай Злобин: Я тебе другую вещь скажу, что на самом деле ведь в конечном счете выход из того кризиса был в войне.
Владимир Соловьев: О чем мы с тобой говорили еще 2 недели назад. Почему Америке нужна война.
Николай Злобин: Вот эта мировая война, она тогда помогла разрулить все эти проблемы, резко дала импульс экономике всего мира, на самом деле, в том числе и советской экономике в то время.
Владимир Соловьев: Ну, в советской экономике не было кризиса, как ты знаешь, потому что там была другая система хозяйствования, т.е. там была вечная стагнация, если угодно, или вечное развитие.
Николай Злобин: Не было внутреннего кризиса, скажем так.
Владимир Соловьев: А внешний кризис советской экономике был глубоко безразличен, как ты знаешь. Это еще натуральное хозяйство по своей сути было.
Николай Злобин: Война дала возможность советской экономике распространить себя на половину Европы.
Владимир Соловьев: Экономические связи, как ты помнишь, в соцстранах были небольшие, к сожалению. Очень хороший вопрос тебе задают: «Вот мировой экономический кризис. Раз, и у всех государств исчезли деньги, а куда они подевались-то? Объясните». Хороший вопрос.
Николай Злобин: Они, деньги-то не исчезают. Что понимать под деньгами, бумажки, на которых написано доллар, рубль, юань? Их как раз становится все больше и больше на самом деле. Я думаю, что проблема заключается в том, что все меньше и меньше за эти деньги можно купить, они становятся все более и более виртуальными, и на самом деле уже не отражают то или иное состояние экономики страны, да и мира, в общем-то. На самом деле в результате они все меньше и меньше становятся эффективным средством расплаты между государствами, между компаниями, да и между физическими и юридическими лицами, поэтому их роль падает в этом смысле. Хотя количество бумаги, на которых они напечатаны, больше.
Владимир Соловьев: Николай, ты меня пугаешь, роль денег падает?
Николай Злобин: Деньги становятся дешевле. Да.
Владимир Соловьев: Какая разница, суть не в этом. Но у нас другая метода расплаты, а что, к натуральному хозяйству…
Николай Злобин: Нет, я имел в виду, что роль денег падает…
Владимир Соловьев: Деньги, как средство платежа не меняются.
Николай Злобин: Конечно, просто тебе надо сейчас приносить там не 100 миллионов, а 200, чтобы купить ту же самую вещь. Соответственно, количество наличных денег должно быть больше.
Владимир Соловьев: Да, но только проблема в том, что ты их перестал уже давно печатать.
Николай Злобин: Надо тогда перестать печатать, но…
Владимир Соловьев: Но ты себе представляешь, да, что, естественно, никто не будет печатать 5 миллиардов, если тебе надо купить компанию «Майкрософт», которая побольше стоит. Т.е. это как раз виртуальные деньги. Еще вопрос: «Рынок открылся. Валимся на 10%. Почему торги не останавливаются?» Понимаете, это очень важный момент, который, кстати, Николая тоже волнует. Посмотрите реально - объем торгов на российской бирже ничтожный. Количество игроков на российской бирже тоже ничтожное. Т.е., к счастью для нас биржа не стала реально экономическим инструментом. И вообще, это сейчас напоминает анекдот, который крайне уместен, про драконов. Знаешь, когда дракон с утра просыпается, и одна голова говорит другой, «Как всегда, эта нажралась, а с похмелья болеть всем вместе». Т.е. это проблема экономики, которая сейчас у нас есть.
Николай Злобин: Ну да, здесь, конечно, большая разница с той же Америкой, где на рынке в той или иной степени представлены практически все слои населения.
Владимир Соловьев: Конечно.
Николай Злобин: Через пенсионный фонд, прямые вклады, акции, инвестиционные фонды, все представлены там в той или иной степени, и рынок для всех крайне важен, поэтому американцы смотрят за тем, что там происходит.
Владимир Соловьев: В России скажи: «Катя, рынок упал», Катя спросит: «Какой, Драгомиловский?». Вот у нас было, когда крыша на рынке обвалилась, люди волновались. Но зато очень любопытная история происходит, которая напоминает историю, рассказанную нам в детстве про 29 год. Помнишь, когда доходило до того, что компаниям было дешевле выливать молоко, чем его продавать.
Николай Злобин: Безусловно, я думаю, что сейчас может сложиться точно такая же ситуация.
Владимир Соловьев: Такая ситуация уже сложилась.
Николай Злобин: Те же американские банки, которые сначала радостно скупали, получали обратно дома должников, сегодня банки владеют таким количеством домов, что их легче ломать.
Владимир Соловьев: Это в Америке, а в России обратная ситуация, очень смешная. Есть, например, такой «Пикалевский цемент», эта ситуация чем меня привлекла, что напоминает 29 год. Сам цементный завод принадлежит одной компании, «Евроцемент», а вот глиноземный завод принадлежит «Базелу». Вот завод цементный может работать, только если ему поставляется глинозем. У них есть договор, что до конца 2009 года те должны поставлять. «Базел» говорит: «Не буду поставлять, не хочу». «Евроцемент» говорит: «У вас же есть договор, вы обязаны», «Базел» говорит: «А нам невыгодно по этим ценам». Те говорят: «Что значит невыгодно? Сейчас же люди не смогут работать на «Пикалевском цементе»», те говорят: «А нам наплевать, все равно невыгодно, мы лучше будем выбрасывать». Те говорят: «Но есть же договор», притом суды проигрывают. И дальше очень смешное предложение от одного богатея другому. Т.е. оба в списке «Форбс», и Дерипаска, и, соответственно, Гальчев. Дерипаска говорит, то есть, не Дерипаска, а его структуры: «А пусть они, они же богатые, пусть они содержат рабочих просто так». Такой, наверное, ответ: «А вы богаты, ну, отдайте просто так глинозем, цемент-то нужен в области», все-таки речь идет о 780 гражданах.
Николай Злобин: Я не понимаю одного, а какое это отношение имеет к кризису, если есть договор, который одна компания должна выполнять?
Владимир Соловьев: Те говорят: «А нам теперь невыгодно».
Николай Злобин: Но это, извините, надо было думать, когда вы подписывали договор.
Владимир Соловьев: Извини, так иногда бывает. Т.е. договор на руках есть, до 2009 года должны, но не хотят.
Николай Злобин: Так на самом деле рушатся деловые репутации.
Владимир Соловьев: Но зато сам принцип, что начинаются вот такие фразы, такой 29-й год: нам выгоднее выбросить, выгоднее забыть.
Николай Злобин: Но здесь еще есть другая проблема, что если вот вопрос о рынке…
Владимир Соловьев: А это, кстати, все усугубляет кризис.
Николай Злобин: Конечно, безусловно, и нервную ситуацию создает в обществе, что тоже плохо. Соответственно, и политическую ситуацию. Сейчас ты с чего начинал, когда начался кризис в Америке, американские компании стали резко дешеветь, американская недвижимость стала дешеветь, земля. Туда ринулись все покупать эти компании, потому что они были дешевые, и до сих пор очень дешевые. Сейчас резко дешевеют российские компании, что будет происходить здесь, придет ли сюда…
Владимир Соловьев: Нет.
Николай Злобин: Почему?
Владимир Соловьев: Потому что чтобы купить надо, чтобы деньги были. А выясняется, что деньги у нас. Потому что, смотри, наши компании, здесь, конечно, очень интересен опыт «Альфа», говорят «О, как раз ситуация такая, идем туда». Мало того, заметь, нашим нефтяным и газовым компаниям государство дает деньги, говорит «Занимайтесь экспансией, идите покупайте». Наши дают кредит Исландии. Т.е. наши молодцы, называется, может быть у нас денег и не так много абстрактно, но направляя их конкретно мы сейчас занимаемся экспансией.
Николай Злобин: Т.е. по сути дела Россия повторяет то, что делала Америка в 30-е годы, выходя из кризиса. Она занималась экспансией, покупала компании в других странах мира, что и сделало Америку тогда мощнейшей экономикой мира.
Владимир Соловьев: Но заметь еще очень интересный момент: как Европа вдруг стала реагировать. Не случайно наш президент Медведев встречается с французами. Т.е., стало ясно, что Европа-то хорошо понимает, с кем нужно говорить.
Николай Злобин: Европа говорит да, что американцы делают правильные вещи, но для нас они не подходят, мы будем пытаться делать это по-своему. Вы, ребята, дружба дружбой, а табачок врозь.
Владимир Соловьев: Да, ваши законы как-то нас начинают напрягать.
Николай Злобин: Я думаю, что здесь есть еще проблемы для мировой экономики, то, что Евроатлантическая экономика начинает давать сбой внутри себя. Я думаю, что здесь, если европейцы найдут выход из своей ситуации, то я думаю, что американцы его тоже с удовольствием применят, пока Европа тоже ничего не произвела.
Владимир Соловьев: У американцев была интересная беседа на одном из американских каналов, я вчера смотрел ночью. Они говорят: «Мы бы рады, но наша законодательная база не позволяет, т.е. структура совершенно иная, поэтому мы не можем использовать европейские рецепты».
Николай Злобин: Действительно, внутри страны у нас очень жесткие легальные ограничения того, что можно, что нельзя, они серьезно к этому относятся. Я думаю, поэтому в период предвыборной кампании никаких серьезных изменений быть просто не может. Будет инерция, сейчас Буш додержится, он откровенно хочет уже уходить, он давно уже хочет уходить, все это бросить и бежать, он устал, посмотрите на его фотографии, он потерял очередные 20 кг, он выглядит как ходячий скелет.
Владимир Соловьев: Буш?
Николай Злобин: Буш, да.
Владимир Соловьев: Слушай, я видел Георгия Бооса, он похудел на 53 кг. Молодец, выглядит замечательно. Калининградский губернатор. Просто красавец.
Николай Злобин: Кстати говоря, в Америке в последние годы много было проведено исследований, и выяснили интересную вещь, она на самом деле очевидная, но сейчас у нее есть очень серьезное медицинское и социальное обоснование: полнота это от бедности, от плохой диеты…
Владимир Соловьев: От типа продуктов. Еще врожденные есть вещи, есть еще и генетические.
Николай Злобин: Нет, конечно, врожденные, но вот в социальном плане в Америке самые толстые – это самый бедный класс, это фаст-фуд…
Владимир Соловьев: Причина – заедание стресса.
Николай Злобин: Да, заедание стресса, дешевые напитки и все такое, отсутствие спортклубов и так далее. Т.е. это образ жизни бедных. На самом деле, у нас была ассоциация, что бедные худые и изможденные.
Владимир Соловьев: В 19 веке.
Николай Злобин: Сейчас бедные толстые и малоподвижные.
Владимир Соловьев: Но это в Америке. В Азии другой подход. Василий пишет: «Зачем Исландии? Может, поддержать лучше северное Бутово?» Василий, знаете, что я вам скажу, есть и пара других неплохих регионов.
Николай Злобин: Есть Рублевка, хороший регион, его надо поддержать. Мне вчера прислали плакат, я не знаю, ты видел или нет?
Владимир Соловьев: Подайте детям Рублевки?
Николай Злобин: Да, «Спасите детей Рублевки»
Владимир Соловьев: Пока от кризиса в России страдает Рублевка, вот этим тяжело. Заметь, ты сейчас уже не найдешь кричащего на каждом углу Сергея Полонского, что он гений мира, что у него все хорошо. Но при этом не во всей индустрии так. У госпожи Батуриной, например, все более чем в порядке. Потому что она всегда четко смотрела, сколько она занимает, и сколько у нее собственных средств. Так что не у всех все одинаково плохо.
Николай Злобин: Как раз рынок, о котором мы говорим, что он рухнул или поднялся, это самое реальное представление этих виртуальных денег, потому что это вопрос условной капитализации.
Владимир Соловьев: Изначально непонятно с чего стали миллиардерами, но теперь понятно, с чего они перестали ими быть. Я вам скажу по большому секрету, чтобы не врать. Сейчас ни один экономист в мире не понимает природу и глубину этого кризиса. Это самая большая проблема.
Николай Злобин: В свое время президент Трумен говорил, что «я, будучи президентом, мечтал иметь экономистов с одной рукой». Потому что как только говоришь с экономистами, а по-английски «с одной стороны, с другой стороны» - «уан хенд, ове хенд», у них все время разные позиции по одному и тому же вопросу. Поэтому он все время говорил, где бы мне найти экономиста, у которого всего одна позиция, с одной рукой, и он не мог найти.
Владимир Соловьев: Александр пишет очень справедливые вещи: «В ВПК вложены миллиарды, естественно, война будет». Вот, кстати, почему я считаю, что победит Маккейн, потому что Маккейн поддерживает ВПК и поддерживает нефтяников, просто им всем нужна война.
Николай Злобин: Как говорят американцы, выборы не выигрываются победителем, а проигрываются остальными. Поскольку…
Владимир Соловьев: И это правда.
Николай Злобин: Поскольку проиграют эти выборы. И вполне вероятно, что в последние недели может случиться что-то такое, что снесет рейтинг Абамы, могут быть… война компроматов, удар по Ирану в том числе.
Владимир Соловьев: Война однозначна, американцы еще не придумали, каким образом выходить из кризиса. К сожалению, это правда.
Николай Злобин: С другой стороны, пока американцы сами не хотят войны и не видят такой остроты кризиса.
Владимир Соловьев: Смотря, кто. Американцы какие?
Николай Злобин: Я понимаю, да, но они же воюют в других странах как минимум, поэтому это им, так сказать, это все надоело. Кроме того, сегодня многие американцы считают, что именно война в Ираке и Афганистане стала одной из главных причин нынешнего экономического состояния Америки.
Владимир Соловьев: Да конечно! Только опять-таки, какие американцы?
Николай Злобин: Я понимаю, поэтому на выборах, это, может быть, проявится, и они захотят проголосовать за Обаму.
Владимир Соловьев: У нас только один был случай, когда война не дала результата. Это когда была первая иракская война, первая иракская кампания, она тогда не помогла республиканцам остаться у власти, тогда пришел Клинтон.
Николай Злобин: Ну, вьетнамская война тоже особо не помогла…
Владимир Соловьев: Нет, нет, вьетнамская война помогла вначале.
Николай Злобин: Ну, вначале да, но в результате…
Владимир Соловьев: А мы говорим именно начало войны, то есть, любая война в конце приносит только минусы.
Николай Злобин: Конечно, в последние 25 лет мир изменился настолько с этими глобальными связями, глобальной экономикой, что одна сторона может решить свои проблемы за счет другой через войну.
Владимир Соловьев: Боюсь, что Иран в этом плане самая удачная жертва. Конечно, не Пакистан, так как у Пакистана есть свое ядерное оружие. А Иран, потому что Иран и арабскими странами воспринимается как сторона – изгой, то есть Иран не любят все. Это такая трагическая ситуация. Условность.
Николай Злобин: Да, да, да, по крайней мере, если случится что-то такое, о чем ты говоришь, то….
Владимир Соловьев: Чего бы мне очень не хотелось, конечно.
Николай Злобин: Чего бы очень не хотелось, я не думаю, что на стороне Ирана выступит очень много союзников.
Владимир Соловьев: Боюсь, что практически никого.
Материалы на тему:
Индекс ММВБ рухнул почти на 13 процентов
Российским банкам предоставят кредит на 950 млрд рублей
Российские биржи не открылись сегодня в положенное время
Российские фондовые индексы снова обрушились
Новый кризис будет более длительным и тяжелым, чем кризис 1998 года
Глава Сбербанка объявил своим сотрудникам о финансовом кризисе
У нас есть упругая подушка финансовой безопасности
Финансовый кризис – эту неприятность мы переживем
Концепция-2020 на "финишной прямой"
Конгресс США отверг план спасения финансового рынка
Финансовый кризис стал причиной падения нефтедобычи в России
Российские банки борются с недостатком ликвидности за счет клиентов
Обсуждение:
Блог Владимира Соловьева
Группа "Владимир Соловьев. Для неравнодушных" VKONTAKTE.ru
Блог 2 - зеркало на LiveInternet
Блог 3 - зеркало на LiveJournal
08.10.2008, 17:12
