Аналитика
Злобин: Наступает эра глобальных локальных конфликтов
Николай Злобин: «Мы вступаем в мир не с одним центром силы, не двуполярный, не многополярный, мы вступаем в мир бесполярный. Где не будет никаких центров силы, и крупные державы перестанут играть роль, которую они играли на протяжении столетий. Они стали заложниками региональных проблем. Российско-американские отношения сейчас - это не отношения России и Америки, это Грузия, Иран. Глобальную повестку дня определяют мелкие страны.»
 |
| Николай Злобин |
|---|
Владимир Соловьев: У нас в гостях Николай Злобин. Николай, рад тебя видеть.
Николай Злобин: Взаимно.
Владимир Соловьев: Скажи мне, пожалуйста, Николай, сейчас очень многие то, что происходит в стране, особенно в нашей, связывают напрямую с Америкой, с американскими рынками. Вот этот колоссальный финансовый кризис в Штатах, казалось, что уже все, он пройден, и вдруг неожиданно - этот новый пик. Он как-то отражается на политической жизни?
Николай Злобин: Ты имеешь в виду экономические проблемы?
Владимир Соловьев: Да, вот эти последние несколько дней банкротства.
Николай Злобин: Я думаю, конечно, отразится, потому что оказалось, что Россия более уязвима, чем думалось, видимо, российскому руководству от глобальных проблем экономики. Ведь основная линия, которая шла на протяжении нескольких недель, что Россия - это тихая заводь, которая сохранится.
Владимир Соловьев: Что нам на все наплевать.
Николай Злобин: Да, нам на все наплевать. А теперь видно, что нет каких-то институтов, нет какой-то подушки безопасности. Как говорит Путин, нет защитных механизмов, их надо создавать. Это политика уже, как их создавать. Какие новые законы делать, какие структуры создавать. Поэтому, я думаю, что отразится, безусловно.
Владимир Соловьев: А в самой Америке?
Николай Злобин: Надо защищать национальную экономику страны.
Владимир Соловьев: Конечно.
Николай Злобин: Любая страна это делает. И с помощью закона, с помощью соответственных институтов ограничений в том числе. Вот то, что Россия сейчас делает, я считаю, на самом деле она делает правильно. А когда Россия в течение последних десяти лет пыталась вступить в ВТО, как ты знаешь, она принимала на себя некие обязательства, равные почти членству в ВТО со своей стороны…
Владимир Соловьев: В одностороннем порядке.
Николай Злобин: В одностороннем порядке, рассчитывая на добрую волю других стран. Этого не случилось. В ВТО Россия не вступает, поэтому надо сейчас отказываться. Я думаю, что война в Грузии на самом деле хороший политический повод потихоньку остановить все это дело.
Владимир Соловьев: Ты знаешь, отказ при этом идет довольно странный. Например, в сельском хозяйстве, несмотря на мощные выражения министра Гордеева, по-прежнему возникает такое ощущение, что ему очень близки интересы импортеров. Потому что как-то странно - громкая риторика была, но пока американские курощупы чувствуют себя не так плохо, как должны были бы чувствовать. То есть Гордееву надо бы от риторики переходить к конкретным делам либо зайти на допрос в генеральную прокуратуру. Просто понять, все ли нормально?
Николай Злобин: Да, просто рассказать, какой путь проходит американская курятина и сколько там куда уходит.
Владимир Соловьев: Прокуратуре было бы интересно.
Николай Злобин: Наверняка.
Владимир Соловьев: Почему же американская курятина так популярна в стране? Или почему, например, в прошлом году возник кризис цен на продовольствие, да? Просто спросить министра Гордеева, его личные интересы как-то соотносятся, например, с интересами ряда компаний, занимавшихся вывозом товара из страны.
Николай Злобин: И интересно было бы посмотреть, соответствует ли повышение цен на импортные продукты питания в России с соответствующим повышением в странах, откуда их импортируют.
Владимир Соловьев: Тоже любопытно.
Николай Злобин: Потому что в Америке такого повышения, естественно, нет. Здесь курятина уже почти в два раза выросла, в то время как в Америке она стоит копейки, как ты сам знаешь.
Владимир Соловьев: Не стоит ничего.
Николай Злобин: Не стоит практически ничего, особенно если она среднезамороженная, она лежит буквально бесплатно.
 |
| Владимир Соловьев |
|---|
Владимир Соловьев: Сплошная химия.
Николай Злобин: Я не знаю, почему этим никто не занимается.
Владимир Соловьев: Это никому не интересно.
Николай Злобин: Ну, да, это одна из проблем - отсутствие институтов, отсутствие структур по безопасности экономики. И колоссальная коррупция, конечно.
Владимир Соловьев: На что мы с тобой вежливо намекаем.
Николай Злобин: Постоянно говорим. Коррупция, которая или просто не входит ни в какие ворота.
Владимир Соловьев: Здесь можно процитировать Путина, насчет «не лезет ни в какие ворота», а «глядишь - и пролезла».
Николай Злобин: Если б пролезла, да. Но, конечно, коррупция носит системный характер, поэтому посадить одного, другого, пятого чиновника - это не поможет. И это опять политическая проблема. К твоему вопросу о том, окажет ли это влияние. Конечно, окажет, потому что надо принимать крайне серьезные антикоррупционные меры по утверждению закона в обществе. А как это делать?
Владимир Соловьев: Пока не знаю.
Николай Злобин: Пока никто не знает.
Владимир Соловьев: Скажи мне, пожалуйста, а вот в самой Америке что сейчас происходит? Эта постоянная борьба за президентство. Вот тот кризис, который случился в последние несколько дней в Америке, перетянул ли чашу предпочтений?
Николай Злобин: По большому счету - нет. Потому что американцы живут в ситуации, когда они знают, что кризис будет. После кризиса будет восстановление. Это менталитет, это система, американские горки.
Владимир Соловьев: Солнце все равно взойдет.
Николай Злобин: Солнце все равно взойдет, и вообще, жизнь - это американские горки, верх и вниз. Как говорят в России, зебра. Как говорит знаменитый миллиардер, Дональд Трамп, надо продавать, когда все покупают. И покупать, когда все продают.
Владимир Соловьев: Абсолютно верно.
Николай Злобин: И тем самым ты помогаешь себе и помогаешь американской экономике. Единственное, что сегодня понятно, что экономическая ситуация в Америке не улучшится до выборов. То есть, Бушу уже ничего не светит. Соответственно, исходить надо из того, что президентство и Обамы, и Маккейна, кто бы ни выиграл, начнется с негатива в экономике. И им придется этим заниматься. Не Россией, не Ираком, не Ираном и не Афганистаном.
Владимир Соловьев: То есть, Америка будет погружена во внутренние проблемы.
Николай Злобин: Будет погружена в экономику. Бензин, конечно, в Америке уже давно не так дорог, как об этом говорят, и инфляция немножко стабилизировалась, хотя она никогда не была высокой. Но экономикой будет заниматься следующий президент. Это первоочередная задача. Это, естественно, отвлечет Америку от мировых дел.
Владимир Соловьев: Николай, скажи, мне, пожалуйста, если говорить о внутренних делах, вот ты сейчас в составе Валдайского форума встречался и с Путиным, и с Медведевым, и с Шуваловым, и кто там еще с вами встречался…
Николай Злобин: Ну, Лавров там был… Много там было.
Владимир Соловьев: Да, Наговицын. Какое общее ощущение? Вот твои коллеги, представляющие западные страны, у них изменилось представление о России, о том, как шла грузинская кампания? Или они как были убежденными антисоветчиками, так и уехали?
Николай Злобин: Там антисоветчиков нет, по большому счету, мы их стараемся не брать. Потому что, какой смысл работать с убежденными антисоветчиками? Ну, я тебе скажу так: я с ними говорил в последний вечер в ресторане. Хорошенько выпив, мы стали обсуждать эффект Валдайского форума и часть из них задавали вопрос: «Ну, вот как ты думаешь, у тебя появились какие-то симпатии к российской версии того, как все это произошло?» Часть сказала: «Появилась». Скажу тебе честно, часть сказала, что нет, не появилась, наоборот, выросла доля скептицизма. Но в любом случае все согласны с тем, что логика России стала понятна гораздо больше. Можно, так сказать, найти провалы в российском объяснении, как это происходило в хронологии, в причинах, во взгляде большой картины. Но появилась у некоторых симпатия, появилось большее понимание логики, почему Россия действовала так, как она действовала. Ну и появилась, знаешь, знаменитая история с президентом Кокойты, который на встрече с нами сказал, что Южная Осетия будет входить в состав России, причем он трижды это повторил. А через полтора часа опубликовал опровержение, что этого не будет. То есть, как сказал один из участников Валдайского форума: ну, Кокойты, конечно, российский чиновник. Он оговорился, вернее, сказал не то, что ему положено, ему дали по голове, и он тут же опубликовал опровержение. Вот такие вещи на самом деле было интересно наблюдать. Очень много симпатий у нас завоевал Багапш.
Владимир Соловьев: Очень приятный.
Николай Злобин: Очень приятный. И я думаю, что…
Владимир Соловьев: Да и выборы в Абхазии, надо отметить, проходили не чета грузинским, то есть гораздо демократичнее.
Николай Злобин: Он же был антикремлевский кандидат, он победил. Поэтому он рассказывал интересные вещи о том, что у него, жена амери.. извини…грузинка. Позабавило всех, потому что через эту семью проходят многие проблемы. Естественно, что ему ближе проблема выравнивания абхазско-грузинских отношений. И вообще, он сказал интересную вещь на самом деле. Он сказал: «Вы понимаете, Абхазия была включена в состав Грузии решением Сталина и Берии, если вы хотите поддерживать отношения Сталина и Берии, то продолжайте свою политику».
Владимир Соловьев: Этот же тот аргумент, который Путин использовал в интервью с CNN.
Николай Злобин: Да, а что для вас Сталин и Берия - самые легитимные политики мира? Но имейте в виду, что Грузия там… Абхазия вступила в Россию самостоятельно, еще до Грузии заключила там договор и так далее. То есть, безусловно, когда такие вещи говорит президент, и он нормальный, интеллигентный, очень толковый, то…
Владимир Соловьев: Вы вызывает симпатию.
Николай Злобин: Да, вызывает симпатию, производит впечатление…
Владимир Соловьев: Но не вызывает, по крайней мере, ни у кого сомнения, что Грузия начала войну?
Николай Злобин: Ты знаешь, все равно вызывает, потому что есть причина, а есть конкретный повод. Вот здесь у разных экспертов на Западе разные мнения.
Владимир Соловьев: То есть они считают так, что если тебе наступили на ногу, а ты достал атомную бомбу и уничтожил страну, из которой ты приехал, примерно так?
Николай Злобин: Я думаю, что… Путин, кстати, очень много на эту тему говорил, что он снял всякие сомнения, обвинения в адрес России.
Владимир Соловьев: Но, как я понимаю, ни у кого не вызывает сомнения, что действительно грузины использовали «Град» против мирных жителей.
Николай Злобин: Агрессор, безусловно, Грузия. Другое дело, что Россия тоже вложилась в ту ситуацию, когда война, на мой взгляд, не могла не начаться.
Владимир Соловьев: Интересный вопрос: а кто сейчас вложился больше? Россия или Америка?
Николай Злобин: Америка вложилась.
Владимир Соловьев: Потому что такое ощущение, что в Америке зреет гигантский конфликт. Расскажи, а что там вообще за тема с Госдепом? Что там за истерика?
Николай Злобин: Ну, главная тема последних дней связана с тем, что якобы американцы фальсифицировали некоторые документы, связанные с началом войны. Все это было, так сказать, представлено в ООН и в ОБСЕ. И кто это делал, кто фальсифицировал, понятно, потому что поступили документы из Госдепа, а, значит, Госдеп все это отслеживал. Значит, там были и спутниковые какие-то наблюдения, и радиоперехваты этих документов. Россия не видела, насколько я понимаю, это новость для них. В истэблишменте Америки утверждается в большей степени, что все-таки не Россия была агрессором в этом конфликте. Тогда откуда появились эти документы, почему они всплыли сейчас? И являются ли они подлинными? Очень много сомнений, что они подлинными не являются. Тогда зачем Госдепу ими оперировать и аргументировать свою позицию?
Владимир Соловьев: А кто в Госдепе занимается Грузией? Вот чтобы понять, кто эти людей, которые могут сказать Саакашвили: «Иди, воюй!»?
Николай Злобин: На мой взгляд, главный человек, который занимается этим регионом, это тебе известный Делон Фрид, с которым ты встречался. Мэтью Брайзер, который конкретно занимается этими проблемами. И в его руках…
Владимир Соловьев: А сколько лет этим людям? Кто они по психо-эмоциональному типу?
Николай Злобин: Брайзер младше 40 лет, молодой, толковый, на мой взгляд, с точки зрения эффективности. Дипломат американский…
Владимир Соловьев: Фанат цветных революций!
Николай Злобин: Фанат, безусловно, да. В Пентагоне Грузией занимается молодой парень, ему меньше 30 лет, закончил хороший американский университет…
Владимир Соловьев: Ну да, ты был его профессором, вежливо говоря.
Николай Злобин: Ну, да. Он является директором по Грузии, парень молодой, который провел много времени в Грузии по программе Фулбрайта. Он действительно любит Грузию, надо сказать. Но я бы не сказал, что он не любит Россию.
Владимир Соловьев: Ну, по крайней мере, их советы сослужили дурную службу, это уж точно.
Николай Злобин: Безусловно, провал полнейший.
Владимир Соловьев: Головы полетят?
Николай Злобин: Я думаю, что не столько головы полетят, сколько перспектива карьеры станет далеко не такой радужной, как, может быть, эти людям казалось еще недавно.
Владимир Соловьев: Скажи, а есть в Америке понимание того, что Кондолиза-то, кажется, проиграла.
Николай Злобин: Есть понимание того, что, безусловно, это крайне неудачный госсекретарь, потому что практически все во внешней политике под ее госсекретарством оказалось неудачным. И Грузия-то, собственно, почему Грузия играла для них такую роль? Потому что, ну, можно как-то условно доказать, что Грузия - единственная страна, которая продолжает черные речи. Больше ни одна страна мира, по сути, в этой ситуации не находится. Поэтому для американцев Грузия - это хороший пример успеха в кавычках.
Владимир Соловьев: Ну, вообще получается очень интересно. Вот, заметь, буквально несколько лет провалились все цветные революции. То есть, ни одна цветная революция не привела даже к иллюзорности демократического государства.
Николай Злобин: Я не знаю, потому что все-таки цветная революция не обязательно должна была разрешить все проблемы.
Владимир Соловьев: Ну, хоть какие-то.
Николай Злобин: Какие-то… Я, например, нормально отношусь к тому, что происходит на Украине. При всем, что…
Владимир Соловьев: Я тоже. То есть, Украину превратили в местечковую страну, погрязшую в коррупции, в вечных конфликтах, знаешь, превратили в посмешище. Постоянный кризис. Правительственный, парламентский.
Николай Злобин: Ты на сто процентов прав.
Владимир Соловьев: Жалко украинцев. Братский народ.
Николай Злобин: Я просто думаю, что твоя любимая страна, Италия, была в такой ситуации в 50-ые годы.
Владимир Соловьев: Моя любимая страна Россия.
Николай Злобин: Ну, я имею в виду из иностранных государств. Хотя, может быть, и не Италия, кстати, не знаю, может быть, ты другие страны еще любишь.
Владимир Соловьев: Америку люблю.
Николай Злобин: Америку любишь, я знаю, да. Ну а Италия была в 50-е годы тем, чем сейчас является Украина. Главное, как вырулить из этой ситуации, просто, мне кажется, на Украине, кипит политическая жизнь. Там бардака много и несогласованности много, но это, мне кажется, нормально для становления новой элиты, это полезно.
Владимир Соловьев: И у нас тоже. И у нас кипит ледниковая жизнь, истинная жизнь, у нас есть все, что угодно, кроме политики.
Николай Злобин: Ведь если молодой человек в России захочет идти в политику, куда ему идти? Вот на Украине хоть есть варианты, он ныряет в это вот дело.
Владимир Соловьев: Я даже не понимаю, о чем ты говоришь. Если молодой человек в нашей стране захочет идти в политику, куда ему идти? Друг мой, идите в Единую Россию! Николай, я хочу задать тебе вопрос, вот Америка для нас это кто? Друг, враг или не друг, и не враг, а так? Просто интересно.
Николай Злобин: Я думаю, что Америка друг, большой друг России, а Россия большой друг Америки, хотя это не всегда видно в конкретной политике день изо дня. И та, и другая сторона это понимает. Кроме того, американцы, вот ты обсуждал образование, американцы, например, считают русских очень умными по природе. И даже вопреки этой системе, вопреки плохому образованию.
Владимир Соловьев: Ты прав, по природе мы очень умные.
Николай Злобин: Вопреки всем препятствиям, которые русские себе создают, тем не менее они, так сказать, одна из умнейших и креативных наций в мире, по мнению американцев. А к себе они, как ты знаешь не хуже меня, относятся крайне скептически с точки зрения ума. В чувстве самокритики им тоже не откажешь. Поэтому я думаю, что по большому счету Америка друг России.
Владимир Соловьев: Слушай, а правда то, что Кондолиза Райс нас так ненавидит потому, что, в силу ее пристрастия к девушкам, ей отказала какая-то русская любовница?
Николай Злобин: Вот это я не знаю, честно говоря.
Владимир Соловьев: Здесь просто это в какой-то газете это было написано, прямо на полном серьезе. Откровения любовницы Кондолизы Райс.
Николай Злобин: Ну, не знаю, если нам с тобой…
Владимир Соловьев: Нет, ну просто знаешь, до такого уровня шизофрении надо дойти, вообще.
Николай Злобин: Нет, понимаешь, когда вот такие вещи переносятся на другие страны, или на политиков других стран, особенно когда это говорят политики. А некоторые российские политики говорят, я вполне себе могу представить того или иного политика, то это значит, что у них просто нет позитивных идей, так сказать, а отталкиваться надо от того, что надо обгадить другого.
Владимир Соловьев: Слушай, тут такой вопрос очень смешной: «Николай, вы государства Абхазию и Осетию признаете?» Это напоминает, по-моему, Ильфа и Петрова. О том, когда кое-кто признал советскую власть раньше Англии, но позже там кого-то.
Николай Злобин: Я могу сказать честно, я давно призывал признать Абхазию, потому что я считаю, что это состоявшееся государство. По поводу Южной Осетии я не вижу государствообразующих признаков в Южной Осетии, это мое мнение. Я думаю, что это несостоявшееся государство ни в коей мере и независимым оно быть не может. По крайней мере, по нашим беседам на Валдайском форуме, вообще пытались разобраться с количеством жертв. И очень большая путаница, на каждой нашей встрече вопросы о жертвах со всех сторон задавались. В том числе о жертвах в Грузии, которые, как теперь говорят, фальсифицированы были, о жертвах России до сих пор не очень понятно, а уж тем более, что случилось в первую ночь в Цхинвали, до сих пор конкретных списков нет. Но я знаю, что ОБСЕ и Америка пытаются в этом разобраться действительно. Это важный вопрос для них.
Владимир Соловьев: Ты знаешь, очень много вопросов неожиданных тебе приходит.
Николай Злобин: Я в эфире, почему неожиданно?
Владимир Соловьев: Нет, неожиданно, потому что мы не эту тему обсуждали совсем. Вот, например: как могла такая персона как Пэйлин попасть в высшие эшелоны власти на международный уровень, ведь ее местечковость видна невооруженным взглядом.
Николай Злобин: Ты понимаешь, есть в Америке два простых правила на выборах, которые неплохо бы, кстати говоря, использовать в России. Первый закон, что борясь за победу на выборах тебе надо пытаться завоевать своих врагов, потому что друзья за тебя так и так проголосуют. Надо пытаться завоевать тех, кто за тебя не будет голосовать. А на тех, кто за тебя голосует, что на них деньги тратить и пытаться их завоевать. То есть, нужно было найти человека, который во многом противоположен Маккейну, но при этом, так сказать, стоит на близких политических позициях. Например, у Маккейна есть большие проблемы с признанием его консервативными республиканцами в качестве их кандидата. Сейчас эта проблема решается через…
Владимир Соловьев: Пэйлин.
Николай Злобин: Через нее, да. Есть еще проблема. Знаешь, когда Маккейн сказал, что он не знает, сколько у него домов, многие зачесали головы, сказали: «Зачем нам такой президент, который даже не знает, сколько у него домов». Он живет настолько оторванно от простой Америки, что это вообще какой-то, так сказать, не президент. Он президентом гольф-клуба может быть. У него 7 домов, как потом выяснилось, только в Америке, и он не знал, сколько их. А Пэйлин…
Владимир Соловьев: Знает, сколько у нее домов.
Николай Злобин: От сохи, мягко говоря, имея мужа-рабочего, живя в маленьком городке, где там она была…
Владимир Соловьев: Восемь тысяч человек.
Николай Злобин: Да, прошла всю эту жизнь простой Америки, она добавляет совсем другой колорит Маккейну.
Владимир Соловьев: То есть, она будет жить в одном из семи домов Маккейна.
Николай Злобин: Нет, ну, я имею в виду логику, по которой шли американцы, республиканцы, выбирая в качестве кандидата в вице-президенты. Маккейн там большой знаток военных и международных дел, она в этом, действительно, ничего не знает. И то, что она сказала про Грузию, конечно, полнейшая глупость.
Владимир Соловьев: А почему глупость, мне кажется, она сказала очень разумную вещь.
Николай Злобин: Что? Что Америка будет воевать с Россией из-за Грузии?
Владимир Соловьев: Нет, она не сказала, что будет воевать с Россией, у нас ее просто неправильно цитируют. Она сказала, что если Грузию примут в НАТО, и если возникнет ситуация военных действий против Грузии, т.е. она правильно понимает, в чем состоит суть обязательств стран-участников НАТО, то должны будут принимать участие.
Николай Злобин: Да, но она начала сразу с того, что вот спровоцированная война, которую начала Россия против Грузии, может привести к тому-то и тому-то. Кстати, а теперь, касаясь НАТО. Многие в НАТО говорят, может быть, надо творчески понимать эту пятую статью.
Владимир Соловьев: Ну, вообще, мне кажется, что само НАТО теперь надо творчески понимать. Потому что когда они берут туда такие странные страны.
Николай Злобин: Вот, на самом деле, есть два НАТО. Есть современное НАТО, которое борется, пытаясь понять, что оно из себя представляет, зачем оно нужно и какие-то проблемы решать. А есть НАТО, в которое до сих пор вступают восточные европейцы, думая о НАТО, это 1970 год.
Владимир Соловьев: Нет, считая, что то НАТО - это Варшавский договор наоборот.
Николай Злобин: Да, совершенно верно, того НАТО нет. Но вступая в это НАТО они чуть-чуть двигают то НАТО в сторону антипода Варшавского договора, что очень не нравится западноевропейским участникам НАТО, естественно.
Владимир Соловьев: Ты знаешь, пришел великолепный вопрос от Николая, который принципиально объясняет, почему в России нет демократии и долго не будет: «Братцы, товарищи, господа, ну как можно девку от сохи допускать в политику? Не понимаю, объясните мне убогому. Ваш тезка, Николай». Николай, принципиальная разница России от Америки состоит в том, что Пэйлин никто в политику не допускал. Она в нее ворвалась сама, выиграв всю череду выборов, и доказав, что она сейчас самый популярный губернатор в Америке, с самым высоким рейтингом доверия.
Николай Злобин: 15 лет назад она стала членом городского собрания маленького городка на Аляске, будучи хоккейной мамой, и войдя в политику, потому что жизнь заставила. Ей надо было решать конкретные вопросы в своем городке, за что она выступала. Получила поддержку, стала потом мэром этого городка, росла-росла-росла, выиграла выборы губернатора. Поэтому она политик по природе своей.
Владимир Соловьев: Настоящий политик, она доказала всеми выборами. Она пролезла в политику не по родству, не через постель, не через большую партию, не по блату, не за деньги. Она пришла в политику потому, что за нее голосует народ.
Николай Злобин: С другой стороны, это отчасти является признанием того, что в Штатах есть действующая машина политического отбора…
Владимир Соловьев: Конечно. Никакого сомнения.
Николай Злобин: Своего рода дарвинический отбор…
Владимир Соловьев: Не дающий политической системе превратиться в бар.
Николай Злобин: И так же можно оттуда вылететь из этой политической элиты «на раз», что мы не раз наблюдали. Тот же Джулиани. Где он сейчас? Хотя еще год-полтора назад считали, что он будет главным кандидатом в президенты.
Владимир Соловьев: Очень интересный вопрос – какова роль спич-райтера на выборах? Кандидаты что-нибудь свое говорят?
Николай Злобин: Понимаете, американские выборы заключаются в основном не в произнесении речи, а в ответах на вопросы. И тут никакие спич-райтеры не помогут, надо иметь в виду, что речи в Америке слушают не больше 10-12 минут, после чего народ отключает. В свое время Рейган очень здорово это использовал. Главное уметь отвечать на вопросы, причем так, чтобы после третьего твоего ответа народ не уснул. Надо держать зал, и здесь никакие спич-райтеры не помогут. Другое дело, важную роль играют те советники, которые пишут «объективки», накачивают информацией. Если посмотреть на подготовку любого американского кандидата в президенты к очередной встрече, которые называются «городскими встречами», то есть он приходит, например, в Городскую Думу, условно говоря, встречается с жителями этого города, маленьких иногда городов, городов, где всего 8000 человек. Какие вопросы ему зададут – никто не знает, потому что журналисты не дадут подготовиться.
Владимир Соловьев: Но всегда есть заготовленные истории с местным колоритом.
Николай Злобин: Всегда есть истории, которые хотелось бы им использовать, и они пытаются их использовать.
Владимир Соловьев: Что меня поразило, когда я общался с американскими политическими деятелями. Когда я, например, общался с Президентом Бушем-старшим, то когда я с ним виделся второй раз, он помнил, как меня зовут. Он помнил предысторию. У него вообще в этом плане была фантастическая память, как у Наполеона, он помнил всех людей, с которыми встречался. То есть по имени и даже какую-то краткую справку. Также, когда я брал интервью у нынешнего Президента США. Перед интервью мы с ним минут 15-20 беседовали, он меня спрашивал о моих детях, как мне нравилось работать в Штатах, ему готовился объектив даже на журналистов, с которыми ему надо было говорить. Но до этого меня целый день мучили в Госдепе, расспрашивали о моей жизни, чтобы написать короткую справку.
Николай Злобин: И вот это гораздо важнее, чем работа спич-райтера, подготовить Президента к таким встречам. Потому что у людей складывается впечатление, что он действительно принимает эти проблемы очень близко к сердцу. И, наверняка, у него было 2-3 варианта ответа на любой твой вопрос, которые ему подготовили во время интервью, и уже это было его искусство, какой ему выбрать вариант.
Владимир Соловьев: Скажу тебе честно, я их всех обманул.
Николай Злобин: Я не сомневался.
Владимир Соловьев: Очень забавно в одной из американских газет написали недавно, что Америка сейчас с точностью до наоборот выполняет указания, данные в начале века Рузвельтом, который говорил, что Америка должна говорить тихим голосом и держать за спиной гигантскую дубинку. А сейчас наоборот – она ведет себя очень громко, а дубинка становится все меньше и меньше.
Николай Злобин: Безусловно. И в результате, вместо того, что Америка лидировала, как считают многие американцы, в мире, она занимается доминированием. Вместо того, чтобы повести за собой, она заставляет за собой повести.
Владимир Соловьев: Скажи, пожалуйста, что говорили Путин, Медведев, и те политики, с которыми ты встречался, об отношении к Америке? Как они воспринимают Америку?
Николай Злобин: Я думаю, что нормально воспринимают Америку. Конечно, жутко недовольны американской политикой в отношении России, и в том числе в отношении грузинского конфликта. Я думаю, и тот, и другой недовольны, потому что Европа не может занять самостоятельную позицию, и является вторым голосом США, и я думаю, что и у того, и у другого есть желание дождаться того момента, чтобы Америка наконец-таки протрезвела в отношении к России. Главное, что Америка до сих пор относится к России не как к стране, которая есть, а как к стране, которая, по мнению Америки, должна быть. Именно этот подход надо изменить, он до сих пор живет в умах очень многих у американской элиты.
Владимир Соловьев: Может быть, это наша проблема? Значит, мы не можем говорить с американской элитой на понятном им языке?
Николай Злобин: Да, это было на протяжении очень многих лет, и стало меняться совершенно недавно. И американцы отлично это видят. Когда с Америкой говорят не с точки зрения социальных интересов, а с точки зрения твоих личных интересов.
Владимир Соловьев: А заметили американцы появление новых спикеров у России? Тот же Наговицин, Чуркин, Лавров? Какое отношение к ним?
Николай Злобин: Я думаю, что нет. В основном слушают Путина, Медведева. К Лаврову отношение, как к выполняющему определенную политическую работу, а к Чуркину тем более. Но я думаю, что все знают Чуркина очень давно в Америке, и знают, что это человек высокопрофессиональный. Поэтому к нему относятся, как и к Лаврову, довольно позитивно. Что касается Наговицина – не знаю, ничего сказать не могу.
Владимир Соловьев: Но это новая звезда.
Николай Злобин: Единственное, на нашей Валдайской встрече ко мне потом подошли несколько человек из западных американцев и европейцев, говорили, что это самый нормальный российский генерал из всех, что мы когда-либо видели. Как бы ни относиться к тому, что он говорит, он производит очень даже нормальное впечатление чисто по-человечески.
Владимир Соловьев: Как у тебя ощущение – мы, очевидно, входим в новый этап политико-экономического развития, то есть мир уже никогда не будет прежним, уже смешно пытаться применить эти бесконечные модели, которые применялись. Что нас ждет в ближайшем будущем?
Николай Злобин: Я думаю, мы вступаем в мир не с одним центром силы, не с рядом центров сил, не двуполярный, не многополярный, мы вступаем в мир бесполярный. Где не будет никаких центров силы, и крупные державы перестанут играть роль, которую они играли на протяжении столетия. Они стали заложниками региональных проблем. Вот посмотри, российско-американские отношения, это не о России, не об Америке, это о чем-то другом – о Грузии, об Иране. То есть мелкие страны стали определять глобальную повестку дня.
Владимир Соловьев: Это смешно – о глобальных локальных конфликтах.
Николай Злобин: Совершенно верно. Поэтому я думаю, что глобального конфликта не будет, но мы можем оказаться втянутыми в череду бесконечных региональных конфликтов по всему миру, и сила больших держав, в том числе, России и Америки, будет тратиться на это.
Обсуждение:
Блог Владимира Соловьева
Группа "Владимир Соловьев. Для неравнодушных" VKONTAKTE.ru
Блог 2 - зеркало на LiveInternet
Блог 3 - зеркало на LiveJournal
17.09.2008, 17:45
