Аналитика
Почему мы удивляемся лжи и насилию? Мы же в России...
EXCLUSIVE
Я долго думал, зачем господину Боеву надо было подавать в суд. Ведь господин Боев работает в администрации президента и курирует судебные кадры, то есть, имеет отношение к решениям - кто будет судьей, как будет складываться дальнейшая жизнь судьи. И меня судить тоже будет судья, которого я, кстати, не могу выбрать, у меня нет возможности дать ему отвод. По этому делу у меня нет возможности и обратиться к людям, попросить о суде присяжных.
Говорят, что я страшно обидел господина Боева, сказав, что он управляет арбитражными судами. Я при этом основывался на той информации, которая у меня есть, и относящейся к походам господина Боева, к его просьбам, обращенным к разным судьям, и попыткам влиять на судебные решения. Но суть в том, что в любой цивилизованной стране, в Штатах, в Англии, во Франции, в Италии, чиновник такого уровня, во-первых, никогда бы не подал в суд, а обратился ко мне, пришел и сказал бы: «Владимир Рудольфович, Вы ошибаетесь, этого не было». То есть, попытался бы вступить в диалог. Отмечу, что я многократно приглашал к диалогу его непосредственного руководителя, Виктора Петровича Иванова. Но он на этот диалог не пошел. Господин Боев тоже на диалог не пошел, выжидал почти год и вдруг решил именно сейчас подать в суд. При этом, видимо, сильно спешил, потому что иск составил таким образом, что вчера на предварительном заседании в него надо было вносить дополнения, поэтому было назначено дополнительное слушание.
Я долго думал, все-таки, с чем связана эта спешка, а потом понял – это связано с тем, что с воскресенья в России находится представитель группы европейских стран, ратифицировавших конвенцию Европейского союза об уголовной ответственности за коррупцию. Эта организация называется GRECO. Для вступления в эту группу необходимо пройти три этапа. Первый и второй этап представляют собой реализацию законодательных механизмов и изменение системы госуправления согласно нормам и положениям, принятым этими странами.
Как вы знаете, в нашей стране проблема коррупции является основной, которую не удалось решить президенту Путину. Это основная, самая тяжелая задача. И бороться с коррупцией возможно только если работает независимая, честная судебная система. Люди, отвечающие за работу судебной системы, конечно, несут личную ответственность за уровень разгула коррупции, потому что, если бы они работали безупречно, то коррупция была б совершенно на другом уровне.
И Путин, и Медведев многократно критиковали судебную систему. Но, ни на Путина, ни на Медведева Боев в суд не подал, потому что он не слышал, наверное, свою фамилию, а на меня он в суд подал. При этом, заметьте, опять-таки, почему именно сейчас? Потому что эта комиссия GRECO решит - можно нашу страну включать в конвенцию или нет. Насколько я знаю, комиссия GRECO очень внимательно читает расшифровки моих эфиров, и там очень серьезно относятся к тому материалу, который я предоставляю. Поэтому сейчас Виктору Петровичу Иванову, который стремится возглавить Антикоррупционный комитет (что вызывает у меня вполне однозначную негативную реакцию, учитывая ту информацию, которой я обладаю), надо будет оправдываться, если его спросят. Для этого Боев и подал в суд. Не только чтобы заткнуть меня, а чтобы показать комиссии GRECO: вот видите, мы же возмущаемся, это же все не так, как говорит Соловьев. Весь этот процесс для этого и идет, чтобы показать иностранцам, что мы боремся за свою честь и достоинство. Хотя самый простой вариант для господина Боева побороться за честь и достоинство – прийти в эфир радиостанции «Серебряный дождь» и ответить на вопросы по конкретным делам, по конкретным датам его прихода в конкретные суды. Достаточно сложно найти мотивацию его нахождению в судах, зная его работу. Тем более, что та информация, которая у меня есть, и ряд людей, которые готовы прийти и дать свидетельские показания, подтверждают мои слова. Но это все будет в рамках суда.
Вообще, GRECO, конечно, очень нами недовольно. Пока мы провалили все. Люди, которые у нас занимаются борьбой с коррупцией, Виктор Петрович Иванов и комиссия, созданная под его началом, пока крайне неудачно готовятся к этому приему. Ну, например, в законе GRECO требует, чтобы учитывалась декларация не только чиновников, но и членов их семей. У нас же в Думе началась такая возня - мол, ни в коем случае, это обижает людей, унижает их права. Виктор Петрович, и все его товарищи, которые на него работают, очень опасаются комиссии GRECO.
На меня выходили из этой комиссии, я знаю, что они хотят со мной встретиться. Если получится, я с ними с радостью встречусь, но, в любом случае, у них есть мои материалы, они почитают. Я знаю, что и к этому суду с Боевым GRECO относится совсем по-другому, чем думает Виктор Петрович. Для них это как раз показатель отсутствия открытости административной системы, сразу подающей в суд, а не идущей на диалог. Это как раз один из факторов закрытости системы, ее коррупционности.
Кстати, у меня к вам вопрос: вы верите, что надо мной суд будет проходить абсолютно честно и объективно? Скажите мне, пожалуйста, вы верите, что человек, который должен будет принимать решение, будет судить абсолютно честно и объективно? И как считаете, вправе ли вообще сотрудник администрации президента, не по закону, а логично или нет с его стороны, не пытаясь прийти и объяснить свою точку зрения, сразу подавать в суд, хотя никаких грубых слов в его адрес не прозвучало.
Я вообще спокойно к этому отношусь, если хотят, пусть хоть расстреляют в зале суда. Важна же категория правды, а не то, что они там примут у себя в судебном решении. Для меня это великолепная возможность сказать людям, что я думаю, если пресса обратит на это внимание, если ее не заткнут, и привлечь ряд свидетелей, которые не побоятся рассказать. Я-то думаю, что это, практически "уотергейт". Я бы хотел, чтобы как раз в результате этого дела прокуратура обратила внимание на деятельность господина Боева и провела независимое расследование, исходя из той информации, которая у меня есть. Это для меня было бы очень интересно и принципиально важно.
Я же не случайно рассказывал о судебной системе. Не случайно много рассказывал о судье Майковой, не случайно задавал ей большое количество вопросов, если вы помните. И до сих пор жду ответа от Антона Александровича Иванова. Сейчас уже прокуратура выяснила, что в моих словах не было лжи, что все, мною сказанное, – правда. В том числе, и про однокомнатную квартиру площадью 242 метра, купленную судьей Майковой за деньги, несоответствующие, как я считаю, рыночной цене. Госпожа Майкова считает по-другому. Это все Антону Александровичу я изложил, я жду от него ответа, для меня это очень важно. Так же, как для меня важно мнение Антона Александровича по поводу господина Боева и всего происходящего.
Еще хотелось бы отметить, что согласно докладу, который мне предоставил один из руководителей Антикоррупционного комитета, коррупция – самый доходный бизнес в России. Низовая коррупция составляет не более 15% от общего объема коррупционного рынка, самая большая коррупция – это системная и политическая. Политическая – это когда уже влияют на политические решения, а системная – это когда связь на всех уровнях. По официальной оценке на 2006 год коррупция составила 249 миллиардов долларов в год. По многим показателям на 2008 год объем возрос до 350 миллиардов долларов в год. Рост теневого финансового рынка в России на 40%. По данным 2007 года на территории г.Москвы в день осуществляется незаконных банковских операций в среднем на сумму до 5 миллиардов рублей. Рост цен на покупку должностей от 40 до 70%. Должность оперуполномоченного в подразделениях определенных структур, отвечающих за экономическую безопасность, в 2006 г. стоила минимально от 25 до 30 тысяч долларов, в 2008 году – от 40 до 50 тысяч долларов. Стоимость коррупционных услуг выросла от 40 до 60%. Ну, например, это решение в судах о рейдерском процессе, 2006 год – минимально 50 тысяч, 2008 – минимально 75 тысяч долларов.
Необходимо отметить, что показателем эффективности коррупционного рынка является тот факт, что самый большой спрос в системе образования - на специальности, связанные с системой государственного управления, где зарплаты крайне низки, а социальные пакеты не существуют практически. Особый интерес проявляется к специальным учебным заведениям ФСБ, МВД и Федеральной таможенной службы. При этом граждане Российской Федерации, по-моему, до конца так и не осознают эту опасность.
Суд, принимающий решение под давлением – это очень опасно. Когда мне вполне серьезно пишут: «Владимир, никакой роли нет, - правы вы или виноваты, на суд будет влиять госпожа Егорова». Хотя, я надеюсь, что суд все-таки будет базироваться на законе. При этом, я понимаю, что у нашего народа совершенно другое отношение к судебной системе, и не случайно Дмитрий Анатольевич Медведев употребил термин «правовой нигилизм».
С меня просят 4 миллиона рублей. В такую сумму Боев оценил свои нравственные страдания. Учитывая, что зарплата у референта президента совсем невысокая, у меня возникает вопрос, - что именно он оценивает в 4 миллиона рублей, как он это оценивает? Или есть что-то в его должности, дающее такие материальные блага, о которых мы ничего не знаем? Вот и интересно будет выяснить это в процессе судебного рассмотрения.
Меня также часто спрашивают о сюжете в программе «Человек и закон» моего друга Алексея Пиманова, на Первом канале. Сюжет, посвященный Домодедово. Я много знаю о том, как делался этот сюжет, кем, когда. Он должен был появиться еще за неделю до того дня, когда вы его увидели. Об этом просили мои нижегородские "товарищи", которые говорили: "Ну вот, Соловьев нас мучает, а мы никак не отвечаем, проигрываем в пиаровском поле". Особенно после того, как выступил Дмитрий Анатольевич Медведев и поддержал позицию ИстЛайна, то есть объяснил, что государство не вправе отнимать, что оно некорректно себя ведет. После этого стало ясно, что группа, которая пытается отобрать у ИстЛайна собственность, дико задергалась, и надо было каким-то образом что-то сделать. Поэтому, поддав ИстЛайну жару, они решили бросить PR-бомбу.
Две ночи снимался сюжет, хотя... я могу и ошибаться. Снимался в Центре общественных связей людьми, которые должны заниматься безопасностью страны. Сюжет не хотели ставить на Первом канале, потому что он очень сильно напоминает стилистику 90-х годов тем, что здесь абсолютно не дается возможностей высказаться противоположной стороне, плюс и то, что сам канал, частично принадлежащий государству, вдруг оказывается участником разборок с частной компанией.
Это вообще нельзя было показывать, потому что господин следователь Сойников вовлечен в процесс, и сейчас идет суд. Однако, Плиской называется фамилия Коршунова, все это идет в эфир - откровенное нарушение всех процессуальных правил. Это прямое давление на суд, грубейшее нарушение! Но можно отметить, что Пиманов полностью нивелировал сюжет, сказав в конце, что это лучшая управляющая компания, в чем нет никакого сомнения, и это лучший аэропорт.
Как я понимаю, один из высоких чинов ФСБ несколько часов прессовал одного из руководителей Первого канала, заставив, наконец, вывести этот сюжет в эфир.
Что там неправда? Все выводы, которые там даны, по большому счету, неправда. Невозможно ввозить контрабанду без участия властных силовых структур. Это неправда и абсолютно не доказано. Господин Сойников так и не сказал, куда делся товар из Нижнего Новгорода. Он не рассказал о том, как посадили трех чекистов, которые воровали товар, не рассказал, как продали товар за копейки. Умолчал и о том, что военная прокуратура возбудила дело по моему письму, в частности. И о том, как товарищи Сойникова выкрали Коршунова из Китая. Как прокуратура возмутилась по поводу того, что товар, якобы контрабандный, продали без уплаты таможенной пошлины. Об этом он ничего не рассказал. Он сделал выводы, что деньги от контрабанды – есть деньги ИстЛайна, что компании аэропорт Домодедово достался за копейки.
Там Зеленский на эту тему выступал. За это, я думаю, на Зеленского подадут в суд и будут правы. Потому что существуют суды, которые ИстЛайн выиграл.
Затем, бытует мнение, что действующий аэропорт взяли и отдали. Ничего подобного. То строение, которое перешло группе компаний ИстЛайн, это было разбитое, практически несуществующее строение. О взлетно-посадочной полосе вообще говорить нечего - там этого всего не было.
Очень смешным показалось выступление парня, который говорил, что эти платят столько то, а Шереметьево будет платить столько. То есть, на данный момент Шереметьево платит меньше, чем Домодедово, и фраза о том, что будет платить, вообще ни о чем не говорит.
Весь этот сюжет сводился к одному – надо проводить тендер! Хотя никаких законных оснований для проведения тендера нет. И фраза Зеленского о тендере показала, что заказчиком является некая коммерческая структура, которая заинтересовала властные структуры, и те отбирают аэропорт, чтобы хитрым образом осуществить рейдерский захват. Это как раз полностью описывается в системе коррупции, доклад о которой подготовлен и будет передан в руки комиссии GRECO. Это будет тема для гигантского разбирательства.
Теперь отдельно по поводу Сойникова. Когда показывали пилота Плиску, очень интересно на это отреагировал Максим Коршунов. Плиска в интервью говорит именно о нем. Максим сказал: "Вы на него не обижайтесь, на Плиску...".
Хочу напомнить, как этот сюжет развивался. Сойников объявил Плиску в розыск... ну, может не он сам, а его коллеги. Сойников вступал в переписку с Плиской по поводу его дела, и обещал застрелить его при попытке к бегству, если тот не пойдет в суд. Сойников сделал все возможное, чтобы Плиска, когда он дал показания, противоречащие тому, что от него хотел Сойников, оказался не в Лефортово, а «потерялся» на полтора суток в Бутырской тюрьме. Не ясно, что с ним там было, с кем он там был. Потом он оказался в Лефортово, к нему не пускали адвокатов, оказывали на него колоссальное воздействие. Мы продолжали за него бороться, и было принято решение о его освобождении.
Его очень сильно прессовали, и поэтому показания, которые дал Плиска, он дал еще не находясь на свободе. Это не означает, что его вывозили на конспиративную квартиру, где снимали. Это означает, что на тот момент он по-прежнему находился в руках ФСБ. Напомню, что маршал Тухачевский вообще признался во всем, говорил все, полностью находясь в руках нынешних коллег, полностью себя оговорил. Поэтому верить в достоверность такого рода сюжетов я не могу. Тем более, когда человек сам говорит, что он дал ложные показания. Исходя из этого, надо на него снова подавать в суд, потому что он признался в даче ложных показаний. Человек себя оговорил под давлением, судя по всему.
Максим Коршунов сказал: «Вы его не обижайте, я ж знаю, каково это, меня ж самого это самое… Три дня… Издевался тут, кричал. И жену мою в публичный дом, и сына моего в детский дом, а что потом его еще и посадят, и я никогда не выйду. Я же все понимаю. Ради свободы чего не сделаешь». Максим его ни в коей мере не осуждает. Осуждать должно начальство Сойникова за то, что он столько лет занимается и никак не может дело довести до ума.
Этот сюжет сделан исключительно для судей в Нижнем Новгороде, чтобы им показать - вот мы все можем. Могут не все. Совсем не все. Против правды не могут. С этим тяжело. Этот сюжет вызвал, конечно, бурю негодования в профессиональной среде, среди тех, кто много знает об этом деле. И я думаю, что будут очень большие последствия для участников сюжета. Я убежден, что будут судебные разбирательства. Но, когда следователь через губу рассказывает о деле и заставляет находящегося у него под следствием давать показания на камеру, это, конечно - ни в какие ворота. Было видно, что Плиска как будто бы написанный текст читал.
Там еще есть интересная тема. Плиска, который проходит по общему делу, вдруг был выделен в отдельное. То он был участником банды, теперь ему переквалифицировали статью с части 4-й на часть первую, и теперь он уже по сроку давности выскакивает. Поэтому у нас получается интересно. Если для ЧК не дают показаний, которые они хотят, то люди сидят, как Коршунов и Говорушко в СИЗО по нескольку лет. А если дают, то им разрешают поменять статью с части 4-й на часть первую, и отпускают по сроку давности. Либо им разрешают, как одному из обвиняемых, кататься за границу. По одному и тому же делу проходят люди! Одному разрешают кататься за границу, а другой три с половиной года в СИЗО!
Сойников вам ответил, как Коршунова выкрали из Китая, Сойников вам ответил, куда делась контрабанда? Нет, Сойников вам вообще ни на что не ответил. Боится! Но, судя по его лицу, я хорошо понимаю, что попадись такому в руки, и через некоторое время любые показания дашь. Поэтому никогда не верьте такого рода сюжетам. Никогда. Спокойней будете спать.
Кстати, пока я рассказывал это в радиоэфире, "внезапно" пропало вещание в ряде городов России и интернет-трансляция через некоторых провайдеров. Новочеркасск, Челябинск, Омск, Балашиха, Нижний Новгород, Пятигорск, Рязань и многие другие города были отключены именно от этой информации, с которой вы ознакомились в моей статье.
Сойников, не надо так дергаться! Не волнуйтесь, скоро вы меня засадите, посадите, расстреляете, вам уже будет легче! Какой-нибудь "сойников" будет бить меня ногами и говорить: "Ну, что, сволочуга, договорился?". Ну, а чего удивляться – это же Россия…
Материал по теме:
Судебный иск – восстановление справедливости или месть за правду?
В России за правду бьют
Российские чекисты и Йозеф Менгеле - связь времен
Детектив "Китайская контрабанда". Автор - ФСБ
Завтра могут прийти и к вам!
В чьих интересах возникают такие судебные дела?
Мешок на голову и в СИЗО!
Россияне, ваше место - в тюрьме!
Страна особого режима
Обсуждение статьи:
Блог Владимира Соловьева
Блог 2 - зеркало на LiveInternet
Блог 3 - зеркало на LiveJournal
22.04.2008, 16:40
