Аналитика
В России за правду бьют
EXCLUSIVE
Думаю, что всем следует задуматься над двумя простыми, но важнейшими вопросами: "Восторжествует ли в нашей стране, хоть когда-нибудь, справедливость?" и "Кто вам мешает жить лучше?". Сразу начинаю с вопросов, и именно с таких, не просто так. Потому что, часто, очень часто, нам мешают не какие-то абстрактные обстоятельства, а вполне конкретные люди, имеющие имена и фамилии.
К примеру, недавно я рассказывал о страшных подробностях дела господина Круглякова. У него стоит дефибриллятор, без которого его сердце вообще не будет биться. И недавно, я подробно описал, какие эксперименты ставили над ним российские "менгеле", отключали человека от жизненно важного устройства.
Сегодня же, мы узнали, как обстоят дела у Круглякова, произошли ли какие изменения? Об этом мне рассказал непосредственно его адвокат.
Адвокат: Доброе утро, Владимир.
Владимир Соловьев: Скажите пожалуйста, какие-нибудь были последствия после нашего эфира?
Адвокат: Вы знаете, определенные последствия были, - следователь пришел к моему подзащитному в изолятор, почему-то в режиме полной секретности, запретив мне присутствовать при их разговоре, и сообщил ему, что планируют делать операцию. Но дальше разговора дело не пошло, поэтому на данный момент Кругляков Игорь Владимирович продолжает оставаться в изоляторе, и мы не знаем, каковы перспективы и когда все-таки примут решение о его госпитализации.
Владимир Соловьев: Если я правильно понимаю, максимум по этой статье ему грозит 7,5 лет, никак не высшая мера наказания, даже исключительная?
Адвокат: Вы правы, Владимир. Я об этом говорил следователю: уважаемые господа следователи, по данному обвинению, которое еще надо доказать, максимум что грозит, как вы правильно сказали, как покушение на преступление, 7,5 лет. Но никак не пожизненное заключение и не смертная казнь. Ответа не последовало.
Владимир Соловьев: А от кого зависит принятие этого решения? Может быть лично от господина Бастрыкина, возглавляющего следственный комитет при генеральной прокуратуре, или от господина Чайки?
Адвокат: Ну вы понимаете, ситуация какая, на протяжении последних месяцев нам все время говорят о процессуальной самостоятельности следователя, но пока для моего клиента такая самостоятельность - только со знаком минус.
Владимир Соловьев: А если ваш клиент умрет, следователь пойдет под суд за недопущение к оказанию медицинской помощи?
Адвокат: Ну это не мне решать, однако мы фактически в ежедневном режиме ставим в известность господина Каницкого, ставим в известность его руководство, администрацию изолятора, о том, что Кругляков находится в опасном для жизни состоянии.
Владимир Соловьев: И эту точку зрения подтверждает также господин Бакерия, который до сих пор является ведущим специалистом в области кардиологии...
Адвокат: Да, безусловно, мной и адвокатом Резником были направлены запросы, как я считаю, самому большому специалисту в этой области, и ответ был однозначный, что Кругляков находится в опасном для жизни состоянии и в условиях следственного изолятора в случае, если произойдет разряд батареи, помощь ему оказана быть не может. Вы просто подумайте о диагнозе – высокий риск развития внезапной смерти. Никакие кардиореанимации, никакие иные мероприятия, если в течение 10-15 минут не будет оказана помощь, будут просто бессмысленны.
Хотелось бы отметить, что я ни в коей мере не собираюсь говорить, прав Кругляков или неправ, об этом вообще речи не идет. Мы говорим о том, что человек находится в том положении, когда он может умереть в любую минуту, у него кончается срок зарядки батареи, надо срочно менять кардиостимулятор, поэтому речь идет только об этом.
Но и здесь наши власти проявляют колоссальную жестокость. Ну и конечно, можете быть уверенными, все о чем я говорю, рано или поздно возвращается ко мне бумерангом, меня пытаются наказать по полной программе, сейчас очередное заявление пришло на радиостанцию «Серебряный дождь» и ко мне... Звонили странные люди, представившиеся следователями следственного комитета Генеральной прокуратуры. С ними я лично беседовать не хочу. Сначала с ними пообщался мой адвокат Шота Горгадзе. И вот что он рассказал, что именно лично у нас с ним вызывает большие сомнения в компетентности этих людей.
Шота Горгадзе: Для начала я хотел бы сказать, что меня крайне удивляет отношение следователя по особо важным делам к Вам. Один из них просит Вас убедить следствие в чем-либо...
Владимир Соловьев: Да, это у нас было уже один раз.
Шота Горгадзе: ...при этом грубейшим образом наплевав на презумпцию невиновности. Сейчас старший следователь по особо важным делам Мартышин Юрий Иванович в разговоре со мной крайне удивляется, что Уголовно-процессуальный кодекс предусматривает присутствие адвоката при даче объяснений.
Владимир Соловьев: То есть, он хотел, чтобы я пришел без адвоката?
Шота Горгадзе: Он не просто этого хотел, он пытался убедить меня, что мое присутствие там совершенно не нужно, и Владимиру надлежит приехать одному и пообщаться с ним. Притом он никоим образом не хотел раскрыть тему разговора.
Владимир Соловьев: Может, он просто хочет познакомиться? Может, он мой тайный фанат?
Шота Горгадзе: Вы знаете, я думаю, что если он тайный фанат, он может найти другие способы. Например, постоять, как делают другие люди, около радиостанции и попросить автограф, когда вы будете выходить после эфира.
Владимир Соловьев: Ну да, или прийти с экскурсией на радиостанцию «Серебряный дождь». Мы даже не знаем, что нам инкриминируют?
Шота Горгадзе: Мы не знаем, что нам инкриминируют. Притом, нас просят дать объяснения, юридическую оценку эфирам на «Серебряном дожде» и на сайте Treli.ru. А каких именно, с учетом того, что вы в эфире находитесь в течение 10 лет, он не объясняет.
Владимир Соловьев: То есть, пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Там интересно другое, там упоминалась фамилия депутата, который якобы направил запрос. Но я беседовал с этим депутатом, и он был крайне удивлен. Да, он направлял запрос, но запрос касался «дела Бульбова» и ни одним словом речь не шла ни обо мне, ни о чем еще. Может, конечно, депутат что-то путает, но это довольно странно.
Шота Горгадзе: Либо депутат что-то путает, либо старший следователь по особо важным делам читает между строк.
Владимир Соловьев: А возможно вообще найти управу на старшего следователя по особо важным делам, который пытается лишить гражданина Соловьева его законного права на адвоката?
Шота Горгадзе: Конечно, возможно. Правда, к концу разговора старший следователь вспомнил точное положение Уголовно-процессуального кодекса и перестал возражать против моего присутствия. Сказал: "Да ради бога, приходите вместе".
Владимир Соловьев: Но при этом, как я понимаю, нас еще никто не вызвал?
Шота Горгадзе: Нас не вызвали, нам прислали письмо. Прислали его почему-то в телекомпанию НТВ, ссылаясь при этом на эфиры «Серебряного дождя». В письме просто изъявлено желание Вас видеть и пообщаться, без указания конкретного времени и конкретной даты, когда вам необходимо явиться для беседы.
Владимир Соловьев: То есть, это «филькина грамота»?
Шота Горгадзе: Ну, я бы сказал, что непонятный совершенно документ. «Приди когда хочешь». А если у Вас есть время в 22-00? Вы придете, наткнетесь на закрытый кабинет, будет кошмар...
Владимир Соловьев: Но при этом самое важное, что непонятно, в чем оправдываться, какие давать пояснения и о чем? Нам ничего не инкриминируют. Это просто желание понервировать, что ли?
Шота Горгадзе: Это желание напомнить о себе, и, возможно, намек о том, что слишком много вы себе позволяете.
Владимир Соловьев: Правильно, действительно, я слишком много себе позволяю. Спасибо вам большое за то, что защищаете меня.
Вчера на известном сайте, публикующем различные "сливы" информации, была размещена очередная статья, в которой несколько абзацев были уделены мне лично. Я долго ждал, пока это появится. Ссылка стояла на одну из газет, которая в последнее время не так популярна, как была когда-то, но, тем не менее, по-прежнему имеет своего читателя.
Дело в том, что, текст, который там размещен, был подписан гражданином Юрием Васильцовым. Я верю, что Юрий Васильцов реально существует, их много и они занимаются разными делами, не знаю, правда, есть ли среди них журналисты. Но я позвонил господину Пелипенко, главному редактору этого издания, и спросил, что это за журналист, о чем речь, почему статья, почему со мной никто не попытался поговорить, чтобы узнать мою точку зрения, почему статья написана так однобоко, все передернуто. Мне было сказано, что это их точка зрения, что они все хорошо знают и понимают, что они этим занимаются, что они слушают наши эфиры, и вот их товарищ сел и написал.
А дело в том, что за десять дней до появления материала, который в этой газете подписан господином Васильцовым, у меня уже был этот текст. Если их сравнить, можно найти ровно два отличия. Первое, текст родной называется «Бешеные бабки Домодедова» и в нем присутствует такая фраза: «…иначе тележурналист наверняка бы взглянул на домодедовскую эпопею не сквозь призму коммерческих интересов, а как привык декларировать с телеэкранов, то есть, хотя бы, есть попытка объективного анализа ситуации». У Пелипенко убрали фразу «а как привык декларировать с телеэкрана». И еще были убраны три вступительных слова в третьем абзаце. Но это тоже не так забавно. Сохранен даже стиль. Есть некоторая корявость в этом стиле, но делать нечего, видимо, заказчик требовал, чтобы все было сохранено слово в слово. Почему я так уверенно говорю о заказчике? Есть еще одно несоответствие. Я говорю: «Покажите мне, пожалуйста, этого Васильцова». Пелипенко начинает говорить: «Да, вот, что Вы!.. Ну, мы тут это… Ну, мы просто… Мы собирались коллективом, мы все работаем… Я Вам не скажу, кто это такой!». Дело в том, что текст «Бешеные бабки Домодедова» рассылался в несколько изданий. Его пытались разместить, господин Пелипенко, в нескольких изданиях.
Так вот, текст пытались разместить в «Независимой газете», в «Комсомольской правде», в «Новых известиях», в «Трибуне». Обращались, конечно, неназванные посредники, подписан этот текст то Петровым Юрием, то Андреем Николаевым, и, в последний раз - Юрием Васильцовым.
Это, конечно, не очень корректно, показывать, что довольно сложно верить некоторым изданиям, неловко за главного редактора, который должен был оправдываться, зато прикольно, что теперь меня еще и вызывают в суд. Как же здорово! Говоришь правду, борешься за людей и, значит, попадаешь по болевым точкам. Потому что, успокоиться они не могут. Вот так!
Конечно, главное – закрыть единственного человека, который говорит конкретно, называя фамилии, о колоссальном беззаконии. Чтобы потом уже можно было аккуратно мочить всех неугодных. И тогда несчастные люди, попавшие в тюрьмы, останутся там навсегда. Это понятная и простая логика!
Поэтому, все, что угодно - очернить меня, оболгать, уволить с телевидения, закрыть радио – все будет сделано.
Кстати, меня вызывают в Дорогомиловский суд в качестве ответчика. Не знаю, по какому делу, об этом не говорили, но тоже приятно. Так что, не волнуйтесь, дорогие друзья, нельзя у нас в стране рассказывать правду безнаказанно. За вас возьмутся, как взялись за меня. Будут мытарить, как только могут.
Владимир Соловьев
Материал по теме:
Российские чекисты и Йозеф Менгеле - связь времен
Детектив "Китайская контрабанда". Автор - ФСБ
Завтра могут прийти и к вам!
В чьих интересах возникают такие судебные дела?
Мешок на голову и в СИЗО!
Россияне, ваше место - в тюрьме!
Страна особого режима
Обсуждение статьи:
Блог Владимира Соловьева
Блог 2 - зеркало на LiveInternet
Блог 3 - зеркало на LiveJournal
17.04.2008, 18:09
